Не убьет ли их включение термостата?
У Брайанта есть тонкая папка из манильской бумаги, которую он передает Далтону, который открывает ее и начинает молча просматривать содержимое.
Я тереблю пустые прорези для наручников на столе.
После всего того времени, которое я уже провела в этой комнате, не находя себе покоя, тишина становится почти невыносимой.
Надеюсь, у них будет меньше вопросов, чем у офицера, прибывшего на место происшествия.
Наконец Далтон отрывает взгляд от папки.
— В каких отношениях вы были с Томасом Палмером?
Этот вопрос застает меня врасплох - как и использование полного имени Тома, - но я прочищаю горло.
— Я бы сказала, что мы были друзьями.
По крайней мере, вчера вечером он назвал меня другом.
Печаль, сопровождающая эту мысль, мимолетна - и я стараюсь не зацикливаться на ней.
Не прямо сейчас.
— Дайте определение слову «друзья», — приказывает детектив Далтон.
— Ну, мы не очень хорошо знали друг друга, — честно признаюсь я. — Или очень долго. Он подошел ко мне в кафе и попросил мой номер телефона. Мы случайно переписывались, и один раз потусовались, но этим все и ограничилось.
— Он попросил ваш номер, — уточняет Далтон. — В романтическом контексте?
— Да, я...
— Значит, вы тогда встречались.
Я моргаю.
Неужели он так прямолинеен с каждым свидетелем?
Я качаю головой.
— Я имею в виду, я бы не сказала...
— Но он добивался вас, ухаживал, — снова вмешивается Далтон. — Что означает, что характер ваших отношений не был дружеским, они были романтическими.
В стальном взгляде Далтона нет ничего снисходительного, и я в замешательстве хмурю брови.
— Простите, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Я немного сбита с толку этими вопросами. Офицер, который сопровождал меня в участок, сказал, что я здесь только для того, чтобы дать подробные свидетельские показания о... — Слова застревают у меня в горле. — …о смерти Тома.
Невольно мои мысли возвращаются к сегодняшнему утру: безвольное тело Тома на полу. Его глаза, стеклянные и безжизненные. Его рот приоткрылся, на щеке засохла струйка слюны.
Я прекрасно помню это с высокой четкостью, хотя все остальное все еще немного туманно. Я не помню, как выключила кухонный кран. Или позвонила в 911. Или проводила парамедиков внутрь. Или почти ничего другого, вплоть до того, как меня сопроводили в участок.
— Мы берем у вас показания. — Мне отвечает детектив Брайант. Его тон далеко не такой резкий, как у Далтона. — Нам просто нужно убедиться, что мы получили как можно более полную, непредвзятую картину.
Я одариваю Брайанта - кажется, хорошего полицейского - едва заметной улыбкой.
— И я обещаю вам мое полное сотрудничество, чем бы я ни могла помочь, — я провожу рукой по лицу. — Просто это были очень долгие двадцать четыре часа, и я действительно хотела бы попасть домой и переодеться. Сходить в душ. Покормить свою кошку.
Луэнн, вероятно, покормила Тоби несколько часов назад, но я надеюсь, что упоминание о беспомощном живом существе, зависящем от меня, вызовет больше сострадания, чем я получаю его сейчас.
Я буду должна Тоби две коробки угощений, если это сработает.
К сожалению, Далтона, похоже, это не переубедило.
— Что ж, приносим свои извинения, — усмехается он. — Нам бы не хотелось, чтобы смерть вашего друга доставила вам неудобства.
Я отступаю.
— Это не...
— Ну, это подразумевалось, не так ли?
Брайант протягивает руку через стол, прежде чем я успеваю возразить.
— Мы очень ценим ваше сотрудничество, мисс Дэвис, — говорит он. — И чем скорее мы доберемся до сути того, что произошло, тем скорее сможем перейти к тому, что будет дальше.
От моего внимания не ускользнуло, что он не упомянул, что дом - мой следующий шаг, но Далтон продолжает, прежде чем я успеваю слишком долго обдумывать этот комментарий.
— Как вы оказались в квартире Томаса Палмера прошлой ночью?
Я сглатываю, вооруженная расплывчатым ответом, который уже дала офицеру на месте происшествия.
— Я поссорилась с другом и не была уверена, куда пойти, поэтому написала Тому. Он был достаточно любезен, чтобы позволить мне переночевать у него на диване.
— И вы это сделали? — Подсказывает Далтон.
— Что я сделала?
— Вы легли спать на диван?
Я не хочу фыркать, но не могу сдержаться.
— Конечно.
Далтон приподнимает бровь.
— Ну, нет необходимости вести себя как святоша. По вашему собственному признанию, вы встречались. Это естественное предположение.
— Мы не были...
— Двигаемся дальше, — обрывает меня Далтон. Еще раз.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь обуздать свое раздражение.
Просто отвечай на вопросы, Поппи.
А потом ты сможешь вернуться домой и разобраться со своей оставшейся жизнью.
— Согласно вашим первоначальным показаниям на месте преступления, — говорит Далтон, и я испытываю почти облегчение от того, что его взгляд прикован к делу, а не ко мне. — Вы сказали, что нашли Томаса Палмера вскоре после того, как очнулись.
У меня сжимается горло.
— Я слышала, как на кухне льется вода. Я думала, он просто моет посуду или что-то в этом роде, но, очевидно...
Глаза Далтона сужаются.
— Итак, просто для пояснения: вы были на диване в ... гостиной?
Я киваю.
— И на кухне, — говорит он. — Это... сколько? Может, в десяти футах - если не меньше
— Э-э-э, наверное.
— Значит, человек падает в обморок и умирает менее чем в десяти футах от вас, а вы не просыпаетесь? — Далтон говорит напрямик. — Вы не услышали, как он упал? Вы не слышали, как он звал на помощь?
Я чувствую себя рыбой, хватающей ртом воздух, когда у меня отвисает челюсть.
— Я имею в виду, я не знаю. Я была измотана прошлой ночью, так что...
— Слишком измотана, чтобы слышать, как умирает человек. Понял. — Щелчок его ручки заставляет меня вздрогнуть. — Итак, вы входите, обнаруживаете Томаса Палмера без сознания на полу и вызываете полицию.
Я киваю.
Он переводит взгляд на меня.
— А вы делали искусственное дыхание или какие-либо другие попытки реанимации?
Мой лоб морщится.
— Э-э, нет. Насколько я помню, нет.
— Почему?
Я ерзаю на стуле.
— Он был ... мертв. Я могла сказать точно, что он был мертв.
— Откуда вы знаете? — Далтон наклоняется вперед, сцепив руки на столе.
Этот остекленевший взгляд играет у меня перед глазами.
— Я имею в виду, я просто чувствовала, что там ... ничего не было.
Он снова смотрит в папку, сдвинув брови.
— О, должно быть, я пропустил это в досье.
— Что вы имеете в виду?
— Часть о том, что вы лицензированный медицинский работник, — резко отвечает он. — Учитывая, что это единственные люди, имеющие право объявлять людей умершими.
У меня сводит челюсть.
Неужели ему действительно нужно неправильно истолковывать каждое мое слово?
Я делаю глубокий вдох.
— Ладно, я не знала. Но я думала, что он мертв, и, несмотря на это, парамедики на месте происшествия пришли к тому же выводу.
Далтон прищелкивает языком.
— Верно, но это было более чем через десять минут после того, как вы позвонили в 911. — Он достает ручку из кармана костюма.
Я разочарованно провожу рукой по волосам.
— Ну, как вы заметили, я не медицинский работник. Я не проходила сертификацию по искусственному дыханию, кажется, со средней школы. Имело бы это какое-нибудь значение...
Далтон делает паузу в своих каракулях достаточно надолго, чтобы огрызнуться:
— Меня не интересуют гипотезы. Я просто хочу убедиться, что в отчете отражено, что вы, первый человек, обнаруживший, что Томас Палмер не реагирует, не предпринимали никаких попыток реанимации в течение двенадцати минут до прибытия скорой помощи на место происшествия.