Ухмылка Далтона становится только ярче, когда Джо открывает файл, просматривает его содержимое - и весь его лоб морщится от замешательства.
— Пропранолол?
— Это бета-блокатор, — объясняет Далтон. — В терапевтических дозах его используют для лечения высокого кровяного давления и сердечных аритмий, иногда мигрени и беспокойства. — Он скрещивает руки на груди. — Однако доза, обнаруженная в организме Палмера, была практически смертельной - по крайней мере, в три-четыре раза больше, чем когда-либо назначил бы врач. Судмедэксперт считает, что это, вероятно, привело к остановке сердца в течение пяти или десяти минут.
Иисус Христос.
Брови Джо приподнимаются.
— Понятно. Итак, смерть была преднамеренной.
Далтон кивает.
— Это больше похоже на самоубийство, чем на умышленное убийство, — отвечает Джо.
— Видите ли, я думал об этом, но...
Дверь снова распахивается, входит Брайант и передает Далтону новый отчет.
— Держи.
Далтон принимает файл.
— А это что еще?
— Читай немедленно.
Брайант выходит из комнаты, а Далтон просматривает файл, и его улыбка становится шире.
Что ж, это нехороший знак.
— Так я и думал, — бормочет он, а затем — впервые с тех пор, как вошел, — Далтон смотрит мне прямо в глаза. — Вы беспокоитесь о своем здоровье, мисс Дэвис?
Я смотрю на Джо, который слегка кивает мне, поэтому я отвечаю.
— Э-э-э... Я не знаю. Зависит от вашего определения понятия «беспокоиться о своем здоровье».
— О, вы знаете, — карие глаза Далтона блестят. — Любите салаты. Смузи. Соки. По-моему, вы похожи на девушку, которая пьет много зеленого сока.
— Это имеет отношение к делу, детектив, или вы просто пристаете к моему клиенту? — Вмешивается Джо.
В ответ Далтон берет распечатанную фотографию из нового отчета и протягивает ее мне.
— Вы узнаешь это?
Я прищуриваюсь, глядя на него.
Увеличенная фотография немного зернистая и расфокусированная, но...
— Думаю, да, — отвечаю я. — Это было на стойке, когда я нашла Тома.
— Итак, вы знаете, что в нем было? — Далтон нажимает.
— Ты не обязана отвечать на этот вопрос, — вмешивается Джо. — Только если ты хочешь.
Я ерзаю на стуле, чувство страха только растет.
— Он пил зелень каждое утро перед завтраком. Я думаю.
Далтон хмыкает.
— Интересно. Значит, вы заранее знали об этой привычке?
Я ничего не говорю.
— Вы знаете, на месте происшествия у нас не было особых доказательств, — продолжает Далтон. — Но мы провели химический анализ содержимого той бутылки. Хотите угадать, какой пришел ответ? — Он присвистывает. — Следы пропранолола. — Я приросла к месту под пронзительным, неумолимым взглядом Далтона. — Позвольте мне высказать предположение. Когда вы «уснули на диване» накануне вечером, вы добавили немного пропранолола в единственный напиток в холодильнике, зная, что Томас Палмер проснется и выпьет его. Может быть, вы не думали, что он сделает это так рано. Может быть, вы думали, что сможете улизнуть до того, как он...
— И теперь вы пытаетесь добиться признания от моего клиента, — огрызается Джо и наклоняется вперед, тыча пальцем в сторону Далтона. — Допрос окончен. Несмотря на все ваши подозрения, вам все еще еще нужно доказать, что моя клиентка приложила руку к смерти Томаса Палмера, помимо ее присутствия на месте преступления. У нее нет мотива. Нет отпечатков пальцев. Нет других свидетелей. Ваши теории о мисс Дэвис беспочвенны, и, честно говоря, на данный момент вы даже не доказали, что у вас есть обоснованные подозрения, чтобы задержать ее. — Металлический стул скрипит, когда он поднимается. — Я буду говорить с вашим начальником о вашем поведении в этом деле.
Далтон просто откидывается назад, закидывает ногу на ногу и пожимает плечами.
— Если хотите, адвокат, можете поговорить с моим начальником, — говорит он. — Но я думаю, вы измените свое мнение, когда увидите, что еще мы нашли.
Брайант снова входит в комнату, и когда я вижу, что он несет, моя кровь застывает в жилах.
— Я не буду спрашивать вас, узнаете ли вы этот предмет, — саркастически протягивает Далтон. — Учитывая, что это ваше. — А потом он берет сумочку - мою сумочку - у Брайанта и начинает вываливать ее содержимое.
Мой телефон, бумажник и запасной тюбик туши, который я храню в наплечной сумке, вываливаются первыми.
— Признаюсь, я не ожидал, что это будет так просто, — говорит он. — Но в этом есть смысл. У вас не было времени избавиться от него.
Какая-то часть меня уже знает, что он собирается сделать, прежде чем он это сделает. Дребезжание таблеток выдает это, когда Далтон достает из сумочки пузырек с рецептом, этикетка повернута так, что я отчетливо вижу ...
Пропанолол.
У меня замирает сердце.
— Знаете, — продолжает Далтон. — На самом деле я знаком с этим материалом. После того, как пару лет назад у моего датского дога диагностировали сердечную недостаточность, ветеринар прописал пропранолол, чтобы справиться с его симптомами. Дозировка тоже аналогичная. — Он гремит почти пустой бутылочкой, пока Брайант роется в остальной части моей сумочки. — Это выписывается по рецепту. Я чуть было не вызвал доктора, но, думаю, в этом не было необходимости. — Он переводит взгляд на меня. — Вы и это нам облегчили, мисс Дэвис.
На этот раз он переворачивает флакон, чтобы я могла прочитать название лекарства, выписанного по рецепту, - и мои мышцы каменеют.
Нет.
Нет, это...
Брайант кладет рецептурный бланк Луэнн на стол перед нами.
— Что ты думаешь? — Далтон кивает головой в сторону своего коллеги. — Кто-то мог украсть рецептурный бланк доктора Луэнн Харт для своих собственных гнусных целей?
Нет.
Паника выбивает воздух из моих легких.
Комната расплывается, и я едва слышу скрип стула Далтона. Или резкость в его голосе, когда он перечисляет все мои законные права. Или Джо, застывший и молчаливый, как статуя, с глазами, по-прежнему прикованными к бланку с рецептами.
Только когда холодный металл сжимает мои запястья, меня осеняет правда - ясная как день.
Меня обвиняют в убийстве.
Автор: Адриан Эллис.
Глава двадцать пятая
Тишина, окутавшая меня, когда я осталась одна - запертая за стальными прутьями камеры предварительного заключения, с испачканными чернилами пальцами, - кажется странной.
Это долгожданная передышка от постоянной паники, к которой моё тело привыкло за последние тридцать часов. Но это также неестественная тишина перед бурей - мгновение затишья перед тем, как Адриан сделает свой следующий ход.
Он поймал меня именно там, где хотел - изолированным, без вариантов и в его власти. Это только вопрос времени, когда он нападет и закончит игру.
Но я не волнуюсь.
Я прислоняюсь головой к холодной бетонной стене и чувствую себя более собранной, чем когда-либо за последние дни.
Даже годы.
Потому что теперь я знаю, что это за игра.
***
Я нахожусь в пустой камере не более нескольких часов, прежде чем появляется пугливый офицер с детским лицом и сообщает, что у меня посетитель.
— Я думала, мне запрещено принимать посетителей, — говорю я, но единственный сюрприз - это время. Я была уверена, что он подождет до окончания утреннего слушания по моему обвинению.
Взгляд полицейского с детским лицом неуверенно скользит по мне, прежде чем он отпирает камеру, стальная сетка с лязгом открывается, и он выбегает из пустого тюремного блока.
Я не двигаюсь.
Мне потребовалось пару часов, чтобы найти сидячее положение, которое было бы хотя бы отдаленно удобным - моя спина прижата к неровному бетону, ноги вытянуты на холодной стальной скамье, а руки скрещены на груди, чтобы сохранить как можно больше тепла тела.