Он бросает на меня застенчивый взгляд.
— Ну, я полагаю, есть еще одна последняя вещь, о которой ты не знаешь.
У меня сводит живот.
О Боже.
— ...хорошо, — выдыхаю я, готовясь ко всему.
— Это звучит до нелепости собственнически, — признаётся он. — Но я никогда не мог смириться с тем, что чьи-то ещё стены украшают твои картины. Что кто-то вешает их у себя дома. — Пауза. — Поэтому я купил все твои работы.
В моей голове крутятся мысли:
— Из «Ars Astrum»?
Он кивает.
Британская покупательница, — говорила Оушен? — Женщина?
Он кивает.
Покупательница из Великобритании женского пола, так сказала Оушен?
— Дай угадаю, — вздыхаю я. — Еще один твой сотрудник?
Он ухмыляется, а затем спрашивает:
— Тебя это расстраивает?
Меня это расстраивает?
Может быть, пару дней назад это было бы...
Но сейчас все чертовски сильно отличается от того, что было пару дней назад.
Я яростно целую его.
Адриан отвечает серьезно, обхватывая мой затылок и сплетая свой язык с моим. Хотя это немного неудобный угол, когда он стоит на коленях, поэтому я собираюсь наклониться - только для того, чтобы его руки легли мне на плечи и остановили меня.
Он качает головой.
— Это я должен стоять на коленях, помнишь? Извиняться, верно?
Слегка затуманенный желанием, я киваю.
— Подними платье, — внезапно приказывает он. — Вокруг талии. — Я делаю, как он просит, и его взгляд опускается на мои белые кружевные трусики, теперь полностью обнаженные. Он улыбается мне из-под темных ресниц. — Ты надела их только для меня?
Я фыркаю.
— Ты в буквальном смысле выбрал их для меня. Этим утром.
— Я знаю. — Его глаза игривы, вот почему я не ожидаю, что он внезапно прижмет мои бедра к своему лицу. — Ты как моя маленькая куколка. — Он целует внутреннюю поверхность моего бедра. — Я могу играть с тобой в переодевания, когда захочу. — Еще один поцелуй - на этот раз выше по бедру, и я прерывисто выдыхаю. — И я могу овладеть тобой, когда захочу. — Он стягивает мои трусики вниз - зубами - и прижимается языком к моему клитору.
О, черт.
Меня сбивает с толку то, как быстро Адриан превосходит любого другого сексуального партнера, который у меня был, парой щелчков языком. Удовольствие пронзает меня искрами, моя голова откидывается назад, и я успокаиваюсь, запуская руки в его волосы.
Было ли так же хорошо в прошлый раз?
Потому что я ни за что не села в самолет и не улетела, когда он был...
Его язык дразняще скользит по моим складочкам, и я тереблю его мягкие завитки. Это начинается достаточно нежно, как будто он просто пробует меню опций.
Но затем его язык проникает внутрь меня.
Мои ноги подгибаются, я не в силах продолжать стоять под натиском удовольствия. Адриан, не убирая языка с моих внутренних складочек, хватает меня за заднюю поверхность бедер и поднимает в воздух.
Я ахаю - наполовину от удивления, наполовину от удовольствия, - когда он обхватывает мои ноги вокруг своей шеи и полностью зарывается лицом в мое влагалище.
Жар разливается внизу моего живота, и я прижимаюсь к нему, мои бедра наклоняются к его рту.
Неужели я уже...?
Еще одно движение его языка по моему клитору, и он внезапно сильно сосет.
Я балансирую на грани экстаза, обвивая ногами его шею, пока он целует мой клитор.
О, Боже мой.
Я стону почти смущающе громко, когда меня накрывает волна удовольствия, и даже когда все заканчивается, его язык лениво облизывает меня.
Срань господня.
Когда я в последний раз кончала так быстро?
Адриан отрывает рот, почти неохотно, и мои ноги безвольно обвиваются вокруг его шеи.
— Ты знаешь, — выдыхает он, его глаза затуманены желанием. — Тебе следует чаще заставлять меня извиняться.
Я усмехаюсь, а затем, словно настоящую куклу, какой он меня назвал, он без особых усилий меняет моё положение и несёт к кровати.
Когда он укладывает меня лицом вниз на шёлковые простыни, я больше напоминаю бескостную кучу, чем что-либо другое. Он быстро расправляется с пуговицами на спине моего платья и стягивает ткань по моей влажной от пота коже вниз.
— Ты такая красивая, — восхищенно бормочет он, пока его пальцы скользят вниз по обнаженному изгибу моей спины. — И моя. — В этой последней фразе есть что-то собственническое, а затем я слышу, как он поднимается с кровати.
Я поворачиваю лицо.
— Что ты...
Большая рука прижимает мое лицо обратно к подушке, загораживая обзор.
— Ты мне доверяешь?
У меня перехватывает дыхание.
— Из...
Положив руку мне на лицо, он снова толкает меня вниз, заглушая остальную часть ответа.
— Извини, — говорит он, и я слышу веселье в его тоне. — Это был вопрос с подвохом. Теперь мы женаты. — Я чувствую, как его вес меняется. — Пока смерть не разлучит нас, и ни мгновением раньше. Ты должна мне доверять.
Внезапно он переворачивает меня, и у меня есть около двух секунд, чтобы осознать полоску шелковой ткани в его руке, прежде чем он наматывает ее на мои запястья.
Когда я понимаю, что он делает, страха нет - просто предвкушение, за которым следует еще одна волна тепла в моем центре.
Его темные глаза находят мои.
— Ты знаешь, — тихо говорит он, уголок его рта все еще изогнут от удивления. — Десятилетие - это долгий срок, чтобы пофантазировать обо всех вещах, которые ты хотел бы сделать с кем-то. — Он затягивает узел - и мои глаза расширяются.
— Десятилетие? Ты фантазировал обо мне ... Все десять лет? — Очевидно, он все это время следил за мной, но...
— Конечно, — бормочет он, а затем поднимает руку, чтобы погладить мой подбородок. — Кажется, я каждый день придумывал в своей голове три новых способа трахнуть тебя. — Он улавливает заминку в моем дыхании и улыбается. — Но мы начнем с этого.
Когда он откидывается назад, чтобы расстегнуть ремень, мне в голову приходит мысль. Возможно, неподходящее время, но...
— Ты был с другими людьми, — заявляю я. — Даже если ты фантазировал обо мне, ты был с другими.
Он делает паузу. Наклоняет голову набок.
— Нет.
Он произносит это небрежно, как будто это слово не имеет особого значения, но у меня отвисает челюсть.
— Что значит «нет»?
— Как я уже сказал... — Он полностью раздевается. — Нет.
— Вообще ни с кем?
Он наклоняется вперед, темные глаза пылают жаром.
— Нет.
У меня отвисает челюсть.
— У тебя никогда не было желания...
— Нет, — перебивает он. — Меня никто никогда не интересовал, кроме тебя. Ты единственный человек, который у меня когда-либо будет. — Он раздвигает мои ноги. — Очевидно, то же самое нельзя сказать о тебе, но я понимаю. Ты еще не знала, что это наш финал. — В мягкости его голоса есть что-то, что заставляет меня чувствовать себя неловко. — И это некоторое утешение - знать, что, по крайней мере, я убил любого мужчину, который когда-либо прикасался к тебе подобным образом.
Я едва успеваю заметить его член - значительно больше, толще и такой же красивый, - как он входит в меня на всю длину.
Я ахаю.
Слишком большой, слишком большой, слишком...
— Черт. — Адриан стонет, его голова запрокидывается назад, когда мои стенки бесполезно сжимаются вокруг его размера. Я не могу отличить жжение от растяжения мышц от удовольствия быть настолько наполненной, но не уверена, что даже хочу этого.
— Ожидание того стоило, — выдыхает он и смотрит на меня сверху вниз, прикованный к месту. — Я могу остаться похороненным в твоей киске навсегда, милая. Просто чтобы наверстать упущенное.
Я даже не уверена, почему открываю рот, но что бы это ни было, оно забывается, когда он начинает двигаться - мучительно медленными, долгими движениями, которые заставляют меня дрожать, неспособную думать ни о чем, кроме ощущения того, что я наполнена им.