Пашку обнимала мама. Ушедшая несколько лет назад из-за тяжелой, смертельной болезни. Дар, который достался ему - воскрешать мертвых. Знал ли капуцин, чем обернется для каждого из нас флакончик с инфопакетом? С его слов только со мной была определенность, остальные получили то, что больше всего желали.
Я несмело кивнул ей, боясь нарушить обретенное счастье, подошел к ребятам. На секунду задержал взгляд на Веронике, у нее несильно кровил нос.
Из пустоты капала кровь. Элька была невидимой - ее дар, не защитивший от шальной пули. Она уже не могла говорить и лишь негромко стонала.
- Есть бинты?
- Все есть, - ответил Макс, - в кабинете медсестры взяли. Только как ее перевязать, она же невидимая. Мы ее, как только не уговаривали, никак не хочет видимой стать.
- Сейчас исправим. Эля, помнишь Крысюна? Мы, к сожалению, тебя не видим, зато он прекрасно ориентируется по запаху. Я его позову, он мигом залижет твою рану.
- Не надо, - чуть слышно произнесла девочка и стала медленно проявляться.
Рана оказалась страшной на вид. Кровь тонким ручейком стекала по правому бедру, из которого вырвали кусочек...мне стало дурно. Я отвернулся. Увидел, что остальные ребята, поспешно спрятали глаза. Как Элька еще не потеряла сознание?
- Давай бинт! - скомандовала Ля-ля-фа Максу.
Она достала из-за спины выглядевший зловеще тесак.
- В столовой взяла, - уловив недоуменные взгляды, усмехнулась Ирина Александровна. - На всякий случай.
Довольно споро врезала джинсы Эльки, оголив раненую ногу. Смочила перекисью рану, затем, не обращая внимания на стоны, туго перевязала.
- Вот и все, до развода заживет. Рана пустяковая, чиркнуло просто, небольшой шрам останется, а так ерунда. Давайте решать, что нам дальше делать? Хорошо бы скорую вызвать.
Но решать нам не дали...
- Обнаружены гражданские! Двое взрослых, пятеро детей, один ребенок ранен. Оружие не наблюдается.
В актовый зал, прикрывая друга-друга, вошли трое спецназовцев. Выглядели они внушительно, на голове тактические "трехглазые" шлемы, тела защищены бронированными пластинами, в руках автоматы с подствольным гранатометом, святящие лазерными прицелами. С ними влетел дрон, снимающий происходящее на камеру.
Бойцы разговаривали по громкой связи, но к тому, что мы услышали нельзя быть готовым.
- Уничтожить цели! Внимание, уничтожить цели! - раздался напористый, злой, голос. Мне даже нарисовалось краснощекое, искаженное ненавистью лицо, с орлиным носом.
- Не понял, - удивленно произнес один из спецназовцев. - Повторяю, обнаружены гражданские лица и дети. Визуально контакта с террористами не наблюдаю.
- Это не люди! - заорал голос. - Это враги, инопланетная форма жизни. Приказываю немедленно уничтожить. Или я вас всех сгною!
- Какого хрена! - ругнулся второй спецназовец, - я не стану стрелять в детей.
- Станешь, - прошелестело в воздухе. И это не была громкая связь.
Что-то неуловимо поменялось. Фигуры бойцов на миг приобрели гротескность. Секунда разбилась на отрезки. Оружие в руках, отказавшего стрелять спецназовца, медленно повернулся к Пашке, который продолжал обнимать маму, Два других автомата также медленно уставились на нас.
"Банг-банг-банг!". Очередь прошила тела, выбила кирпичные крошки из стены. Два тела медленно осели, так и не расцепив объятий. Пули не смогли стереть выражения счастья на лицах, которые продолжали улыбаться. Я не видел ничего прекраснее и больнее за мои одиннадцать лет, чем эти улыбки.
"Банг-Банг! Банг-Банг-Банг!". В нас полетела стая злых мух. Макс, вскинул руки, от которых пошла густая полупрозрачная волна. Пули, попав в нее, нехотя остановились, завертелись на месте, силясь продвинуться вперед. "Бум-Бум" - ударило по ушам. Две гранты влетели в щит, продавили его, взрывная волна отбросила нас, не причинив вреда, но уничтожила защиту.
- Гады, какие же вы гады! - закричала Вероника.
Она сжала кулаки, закрыла глаза, из носа потекли две красных дорожки. Стволы в руках спецназовцев стало корежить, как дуло танков, которые я наблюдал из окна. Один из них сдуру нажал на спуск, оружие в его руках взорвалась, отлетело в сторону вместе с кистью. Казалось, это его нисколько не расстроило. Здоровой рукой он достал набедренный нож и сделал шаг к нам, остальные спецназовцы последовали его примеру.
- Вот и пригодился ножичек, - сказала Ля-ля-фа, с хрустом разминая пальцы.
Я хотел крикнуть, что бы она воспользовалась гитарой, но не успел. Игорь зарычал страшно, навзрыд, калеча горло. Его руки удлинились, пошли буграми мышц. Тело раздалось вширь, кожа покрылась непробиваемыми на вид хитиновыми наростами. Он ринулся на противников, вспарывая, отливающими сталью когтями пол, как бумажный нож обои.
Спецназовцы не растерялись. Раненый противник бросился на встречу, безошибочно направив лезвие в область сердца. Игорь даже не заметил удара, клинок бесполезно чиркнул по бронированной коже. Мутант смел захваченную оболочку и повернулся к следующему врагу. Оставшиеся спецназовцы мгновенно сориентировались, они не стали атаковать Игоря.
Два ножа почти одновременно летят в меня. Опять секунда дробится на сотни мгновений. Я хочу двинуться, но не могу, воздух вязкий как кисель, как затвердевающий бетон.
Ля-ля-фа прыгает вперед. Одно лезвие она отбивает тесаком, второе с хрустом входит в грудь. Игорь сминает врагов в месиво из хаотично-дергающихся конечностей, я не могу на это смотреть. Не хочу видеть кровь, я слишком мал! Я не хочу провожать взглядом затухающую жизнь в глазах Ля-ля-фа, но смотрю, должен смотреть.
Вероника плачет, размазывая слезы и кровь по лицу. Макс приносит тельце Крысюна, не знаю, что его убило. Он выглядит таким маленьким и нелепым здесь, среди странных и чудовищных событий. Пронзает страшная мысль - "я не могу заплакать!"
- Еще ничего не кончилось! - мой голос скрывается на визг, но это не важно. - Надо вырубить школьный вай-фай, иначе паразиты отправят сюда еще несколько бойцов, с которыми мы не справимся.
- Ты же телепортировал нас в школу! - возбужденно кричит Макс. - Что тебе стоит попасть в кабинет директора, там роутер, достаточно выключить его из розетки.
- Не могу! - от того, что уходит время, я начинаю орать. - Мои способности не автомат Калашникова! Я не знаю, как быстро они перезаряжаются! Игорь, пока ты в этом облике, беги в кабинет директора, БЕГИ!!!
Он срывается с места, насквозь пробивает стену, будто двери не существует, оставляя в воздухе пыльную муку.
Я чувствую, счет идет на секунды. "Дум-дум", щелкают они в моей голове, "дум-дум", тяжело падают, разбиваясь о сердце. "Дум..."
Два десятка спецназовцев врываются в актовый зал. Бойцы молча сосредотачиваются, беря нас в полукольцо. Лишь скрепят под армейскими ботинками куски стен, битые стекла, ошметки паркета. Проходит несколько томительных секунд. Входят еще несколько бойцов, они несут носилки, на которых лежит Зоя. В ней нет жизни. Я ощущаю такие вещи, к сожалению.
Макс пригнувшись, закрывает тихонько стонущую Элю. Я встаю рядом, в руке у меня кухонный тесак. Вероника, сжав губы в тонкую линию, неотрывно смотрит на солдат.
Наконец один из них, наверно главный, снимает тактический шлем. Под ним оказывается обычное безбородое лицо, уставшего человека.