Но король Франции не стал играть. Он запретил публиковать в своем королевстве папский вызов и пригрозил арестовать любого французского священнослужителя, который попытается присутствовать на соборе, проводимом на территории его врага. Когда собор открылся, на нем присутствовало всего несколько епископов, все итальянские, и Павел отложил заседание до того времени, когда Карл и Франциск позволят собраться в полном составе. Крепийский мир, казалось, расчистил путь, и Павел созвал собор вновь 14 марта 1545 года. Но возобновившаяся опасность со стороны турок заставила императора вновь пойти на примирение с протестантами; он попросил еще одну отсрочку, и только 13 декабря 1545 года «Девятнадцатый Вселенский собор христианской церкви» начал свои активные заседания в Тренте.
Даже такое начало было неблагоприятным и далеко не «половиной дела». Папа, которому было уже за восемьдесят, остался в Риме и председательствовал, так сказать, заочно; но он послал трех кардиналов представлять его — дель Монте, Червини и Поле. Кардинал Мадруццо из Трента, четыре архиепископа, двадцать епископов, пять генералов монашеских орденов, несколько аббатов и несколько богословов составили собрание; оно едва ли могло претендовать на звание «экуменического» — вселенского.36 Если на Констанцском и Базельском соборах голосовать могли священники, князья и некоторые миряне, а также прелаты, и голосование происходило по национальным группам, то здесь голосовать могли только кардиналы, епископы, генералы и аббаты, и голосование происходило по отдельным лицам; поэтому итальянские епископы — большинство из них были в долгу или по другим причинам лояльны к папству — доминировали в собрании своим численным большинством. «Конгрегации», заседавшие в Риме под наблюдением папы, готовили вопросы, которые только и могли быть вынесены на обсуждение.37 Поскольку Собор претендовал на руководство Святым Духом, один французский делегат заметил, что третье лицо Троицы регулярно прибывает в Трент в сумке курьера из Рима.38
Первый спор шел о процедуре: следует ли сначала определить веру, а затем рассматривать реформы, или наоборот? Папа и его итальянские сторонники хотели сначала определить догмы. Император и его сторонники стремились сначала к реформам: Карл — в надежде умиротворить, ослабить или еще больше разделить протестантов; немецкие и испанские прелаты — в надежде, что реформы уменьшат власть папы над епископами и соборами. Был достигнут компромисс: параллельные комиссии будут готовить резолюции по догматам и реформам, и они будут поочередно представляться на Соборе.
В мае 1546 года Павел отправил двух иезуитов, Лейнеса и Сальмерона, помогать своим легатам в вопросах теологии и защиты папства; позже к ним присоединились Петр Канизий и Клод Ле Джей. Непревзойденная эрудиция иезуитов вскоре обеспечила им первостепенное влияние в дебатах, а их непреклонная ортодоксальность побудила Собор объявить войну идеям Реформации, а не искать примирения или единства. По всей видимости, большинство решило, что никакие уступки протестантам не помогут излечить раскол; что протестантские секты уже настолько многочисленны и разнообразны, что никакой компромисс не сможет удовлетворить одних, не оскорбив других; что любое существенное изменение традиционных догм ослабит всю доктринальную структуру и стабильность католицизма; Что принятие священнических полномочий мирянами подорвет моральный авторитет священства и Церкви, а этот авторитет необходим для социального порядка, и что богословие, откровенно основанное на вере, заглохнет, подчинившись причудам индивидуальных рассуждений. Поэтому четвертая сессия Собора (апрель 1546 года) подтвердила каждый пункт Никейского Символа веры, заявила о равном авторитете церковного предания и Писания, предоставила Церкви исключительное право толковать Библию и объявила латинскую Вульгату Иеронима окончательным переводом и текстом. Фома Аквинский был назван авторитетным выразителем ортодоксального богословия, а его «Сумма теологии» была помещена на алтарь ниже Библии и Декреталий.39 Католицизм как религия непогрешимого авторитета берет свое начало с Тридентского собора и сформировался как бескомпромиссный ответ на вызов протестантизма, рационализма и частного суждения. «Джентльменское соглашение» церкви эпохи Возрождения с интеллектуальными классами подошло к концу.