Стратегия «обороны» нацелена на выживание и развитие отрасли в неблагоприятной ситуации, порожденной членством в ВТО. Подчеркнем нашу позицию: мы не утверждаем, что истинные причины трудностей отрасли связаны исключительно или преимущественно с ВТО. Мы лишь показываем, как ситуация выглядит с точки зрения представителей той или иной отрасли, т. е. фиксируем декларированную ими позицию. «Оборонительная» стратегия сводится к утверждению, что ситуация для отрасли однозначно изменилась в худшую сторону, как прямое следствие членства ВТО, но удалось найти выход из крайне затруднительного положения и научиться работать в новых условиях. Рассмотрим «оборонительную» стратегию на конкретном примере, предоставив слово представителям промышленного свиноводства.
Кейс 1: промышленное производство свинины
Перечень претензий, высказанный свиноводами к условиям вступления в ВТО, долгий и убедительный: «В отличие от птицеводства и производства говядины, пошлины на свинину обнулили. Пошлины на живых свиней на убой снизили с 40 до 5 %…По говядине и птице после 2020 г. разрешено продление квотного режима, а по свинине нет…Хоть и говорят, что квоты снижены, но их подняли. Было 500 тыс. тонн. Пока работал Зубков, мы на фоне нашего роста готовили постановление правительства, что квота будет 350 тыс. тонн – это решили в начале 2012 г. на 2013 г. Вместо этого устанавливается 430. Кроме того, когда мы говорим о птице, то у них субпродукты включены в квоту, а у нас – нет. Кроме этой квоты в 430 тыс. тонн, мы еще примерно 500 тыс. тонн завозим в виде субпродуктов и шпига, на которые вообще нет квот. Мы говорим, что это надо считать в нашей квоте, они говорят “нет”. Мы столько по свинине потеряли во время переговоров!..»
Причины, по которым проигнорировали интересы свиноводов, не являются секретом: «Предельно коротко: по свинине было оказано на переговорщиков самое большое давление. По птице никто уже усилий не предпринимал, собственное производство начало активно расти с 2000 г. и уже заняло 90 % собственного рынка, по этому направлению было бесполезно давить на Россию, эта битва уже была проиграна. По говядине – ничего нет, мы еще долгие годы будем импортировать, там и так все хорошо для тех, кто экспортирует сюда. По свинине на фоне нашего колоссально растущего производства в мире возник большой испуг, и на этом фоне стали давить».
Пессимистичные прогнозы свиноводов оправдались: «объем импорта за август-декабрь 2012 г. увеличился на 26 %, а сверхквотный импорт вырос на 98 %. Это привело к тому, что цены на оптовом рынке рухнули на 35 %. По свиноводству в результате присоединения к ВТО был нанесен, я не хочу сказать страшный, но очень чувствительный удар». Добавим к сказанному выше рост цен на корма и эпидемию африканской чумы свиней, чтобы понять ситуацию в отрасли.
Однако со временем свиноводам удалось сократить импорт и нарастить объемы собственного производства. Их опыт поучителен в том смысле, что проблемы решались с помощью норм, принятых в рамках ВТО. Во-первых, в полном соответствии с формальными правилами ВТО удалось исключить Бразилию из числа развивающихся стран, пользующихся преференциальным режимом при ввозе мяса, что давало право на оплату лишь 75 % пошлины. В апреле 2013 г. эта преференция была отменена на том основании, что с точки зрения экспорта мяса Бразилия является вполне развитой страной. Во-вторых, стали активно использовать возможности санитарного контроля, очищая внутренний рынок от опасного товара или того, чью безопасность продавцам доказать не удалось. Многие помнят историю с запретом на импорт американского мяса, содержащего стимулятор роста раптопамин (февраль 2013 г.). «Когда американцы возмутились, что мы “закрылись” от раптопамина, у нас был самый простой и короткий ответ: десятилетие уже европейцы не разрешают ввозить мясо с раптопомином. В этом случае Европейский союз не нарушает договоренности, а мы, что, нарушаем?» В феврале 2014 г. «закрылись» от европейской свинины на основании зафиксированных случаев африканской чумы свиней в Польше и Литве. И хотя в первом случае это совпало с актом Магницкого, а во втором – с обострением отношений с ЕС по поводу Украины, суть не меняется. Претензии санитарных служб были обоснованными, а умелое использование политического контекста делает честь бизнесу. Подчеркнем, что наши свиноводы учились использовать инструменты ВТО непосредственно у Евросоюза, который под видом угрозы африканской чумы свиней не пускал на свой рынок бразильскую свинину, несмотря на то что последний случай этой болезни был зафиксирован в Бразилии в 1984 г. Но то что позволено Евросоюзу, не позволено России. «На нас оказывается сейчас давление посильнее, чем на Украину. Не вылазят от нас все их комиссары-эмиссары». Кроме того, удалось пролоббировать субсидии на производство свинины. Чтобы понять масштаб этой победы свиноводов, достаточно сказать, что подобные субсидии непосредственно попадают в «желтую» корзину, сокращение которой является основным вектором изменения государственной поддержки сельхозпроизводителей. И простыми упованиями на «Доктрину продовольственной безопасности» здесь не обошлось, нужны были более весомые аргументы, которые и были представлены в виде ссылок на середину инвестиционного цикла, в которой находятся новые модернизированные свиноводческие комплексы. «Свиноводство, помимо того что оказалось самым ущемленным, оно еще оказалось в самой середине инвестиционной фазы. Птицеводы в основном этот этап уже проскочили. У нас сейчас самое время отдавать кредиты, а для этого нужна маржа. Мы не скрывали, что добиваемся маржи тем, что цены на внутреннем рынке выше, чем на мировом. Нам нужна рентабельность 25–30 %, чтобы вернуть эти кредиты. После того как цены на корма выросли, а цены рухнули, у нас рентабельность стала 10–12 %. Это хорошая рентабельность, но не достаточная, чтобы выплатить кредиты…Нам нужна помощь, чтобы пройти инвестиционный цикл, иначе будет невозвращение кредитов, банки рухнут. Поэтому мы убедили, что нужны специальные меры на ближайшие 3—5лет. Не успел – дальше твои проблемы».