С недопустимостью голода согласны были все, однако со временем практические меры реализации продовольственной безопасности стали вызывать споры. И эти споры возрастали по мере изменения соотношения сил между Севером и Югом. В Дохийском раунде, стартовавшем в 2001 г., жестко столкнулись две позиции – призыв развитых стран к снижению торговых барьеров, восходящий к торжеству неолиберализма как главного тренда двух последних десятилетий ХХ в., и ответное требование развивающихся стран сократить поддержку сельского хозяйства в развитых странах. Вкусив плоды «зеленой революции», страны Юга взяли курс на развитие собственного рынка продовольствия, на защиту от демпинга со стороны развитых странах, практикующих колоссальные дотации своим аграриям. Ожесточенность споров заставила говорить о Дохийском раунде как о конце ВТО, как об отказе от неолиберального консенсуса [Duncan, Barling, 2012]. В ряде стран набирал популярность протекционизм как основа не только экономической политики, но и идеологии.
Это отразилось на интерпретации понятия продовольственной безопасности. Либеральная трактовка ассоциировала безопасность с доступностью продовольствия для населения в количестве и качестве, необходимом для активного и здорового образа жизни (при всей дискуссионности последнего). Протекционистская политика, напротив, ассоциировала продовольственную безопасность с самообеспечением, с продовольственной независимостью страны. Если продовольственная безопасность акцентирует внимание на потребительских возможностях индивидов и домохозяйств, то продовольственная независимость является характеристикой национальной экономики, ее потребности в импорте продуктов питания.
Впрочем, либеральный и протекционистский сценарии обеспечения продовольственной безопасности не исчерпывали множество смыслов. Проблема недостаточной легитимности международных организаций и усиливающаяся борьба гражданского общества за контроль над глобальными компаниями, контролирующими продовольственный рынок, привели к возникновению, развитию и институциональному оформлению «крестьянского пути» решения продовольственной проблемы. Показательным является крестьянское движение Via Campesina. Зародившись в Южной Америке в 1993 г., оно стало международным крестьянским движением, выступающим за продовольственный суверенитет и отстаивающим интересы мелких производителей продовольствия. Продовольственный суверенитет означал право народов определять собственную аграрную и продовольственную политику в соответствии с интересами местных сообществ, включая право на защиту отечественного сельского хозяйства от демпинга со стороны крупных транснациональных компаний. Ставка делалась на малые формы хозяйства, объединенные в кооперативы и имеющие возможность контролировать справедливое распределение прибыли на рынке продовольствия. Движение Via Campesina явилось результатом развития гражданского общества в международном масштабе, а также реакцией на рост цен на продовольствие и растущие экологические проблемы [Lawrence, McMichael, 2012].
Таким образом, концепт продовольственной безопасности не был статичным. В своем развитии он привел к трем базовым вариантам, включающим массу национальных интерпретаций и уточнений: а) либеральное толкование с акцентом на свободную торговлю, гарантирующую минимальные цены как способ борьбы с голодом;
б) протекционистский вариант, отстаивающий продовольственную независимость страны как часть ее национальных интересов;
в) продовольственный суверенитет на базе малых форм хозяйства с общественным контролем за справедливым распределение прибыли. Подчеркнем, что протекционизм – это нормальный инструмент экономической политики, а не бранное слово. И экономическая история, в том числе российская, знает множество примеров его умелого использования. Однако это всегда были «точечные» области, что не имеет отношения к образу «осадного» государства [Барсукова, 2011].