"Небеса" – гласило выгравированное на моренной древесине слово.
За воротами старого монастыря, в дальнем углу его территорий стояло неказистое здание во дворе которого были разбросаны трупы зомби-монахов... "Зал Медитаций" читалось на табличке у запертого входа.
В большом зале для медитаций, медленно тлели сандаловые благовония, змейка дыма поднималась к потолку. Напротив сандаловой палочки, в полумраке зала, сидела девушка в изорванном монашеском одеянии. На вид ей было около двадцати лет. На покрытой шрамами коже монахини, черной от непонятно чего - то ли от грязи, то ли от загара, была сочащаяся гноем рана, оставленная явно чьим-то укусом, след от укуса пульсировал, словно живой... В недавней битве с ордой "прокаженных" она получила эту рану...
На ее бритой голове было двенадцать точек, "сянба", эти точки являлись шрамами от ожогов, и поставила она их в своем далеком детстве, ведь они говорили о ее отрешенности от мирских дел этого мира. Но ее нервное, жесткое лицо, белое от ярости и искаженное гневом, говорило об обратном. Сейчас она проходила через обращение, в ее сердце забрался демон, он пытался лишить ее рассудка, и она боролась с ним уже несколько дней.
Ее дрожащий голос журчал по округе, фиолетовый дым клубился вокруг ее тела, когда она тихо напевала сутру:
- " Гате, гате, парагате, парасамгате, бодхи, сваха..." - шипела она сквозь стиснутые зубы. Ее веки были плотно закрыты, а глаза бешено бегали под ними. Демон сердца преследовал ее уже несколько дней; впервые ей было так трудно справиться с ним...
Внезапно в зале поднялся яростный ветер, сандаловые благовония резко погасли, и вокруг монахини закружился шлейф серого дыма.
В нос ударил запах сандалового дерева...
- Поможет ли тебе сутра спокойного сердца, госпожа бодхисаттва Камальтара? - внезапно спросил ее незнакомый голос. Он доносился из темноты дальнего угла зала для медитаций.
Она вскочила на ноги и резко отступила назад, приняв боевую стойку, ее и без того напряженное тело покрылось мурашками. Она сосредоточилась, пытаясь понять, кто незаметно проник в зал. Как? Мимо нее? Это было возможно сейчас... Она пребывала в своем самом слабом состоянии, неужели кто-то выжидал именно этого момента чтобы напасть на нее?
Монахиня не чувствовала ничьего присутствия, но когда она открыла глаза, то увидела перед собой темный силуэт, стоявший в углу зала.
- Госпожа бодхисаттва Камальтара, рад встрече. - раздался дружелюбный мужской голос. Когда ее неустойчивые глаза смогли разглядеть его лицо, она увидела молодого китайца в красивом китайском одеянии. Молодой человек склонился перед ней в глубоком поклоне. Ее жестокий взгляд слегка смягчился, осознав, что перед ней живой человек, не запятнанный злом. Но неустойчивые инстинкты кричали ей, чтобы она остерегалась этого человека. Нахмурив брови, она приняла боевую стойку.
- Кто вы?! - громко спросила она ослабевшим голосом.
- Меня зовут Йи, я принадлежу к клану Тан из Сычуаня. Я пришел помочь вам, госпожа бодхисаттва Камальтара... - представился молодой китаец. Монахиня Камальтара не стала терять бдительности из-за улыбки этого симпатичного парня, она смотрела не только на его привлекательный облик. Монахиня увидела, что за спиной Тан Йи затаился черный дух, и глаза его блестели ядовитыми огоньками...
- На моем пути нет взаимопомощи. - сухо ответила она. Камальтара продолжала смотреть на Тан Йи, если начнется бой, она, несомненно, проиграет его... Но это не было для нее причиной убегать от битвы со злобным мару!
- "Будда Камальтара, Пожиратель Сансары..." Это то, кем вы хотите стать? Мне не нужна помощь, уж простите. Вы можете считать меня последователем чужой веры, но я вижу в вас потенциал и готов вложить в него душу. - сказал Йи, шагнув вперед.
Он скрыл свою черную энергию и перестал излучать намерение, как будто его присутствие растворилось в воздухе. Камальтара сфокусировала свой мутный взгляд, в этой полутьме было легко потерять его ничем не примечательный силуэт.
- Что может предложить мне такой человек, как ты, кроме своей черной души! - спросила она, вскочив со своего места.
В мгновение ока она с силой пролетела через весь зал и нанесла по нему удар. Тан Йи в последний момент успел уйти с траектории удара, сцепив руки за спиной, он ехидно наблюдал потуги ослабевшей монахини. Камальтара, видя его скорость реакции и насмешливое отношение, почувствовала, как в ней закипает гнев, но это был не гнев, а демон сердца, который все еще вил в ней свое гнездо... Она продолжала яростно атаковать юношу, а он продолжал уклоняться от ее ударов в последний момент. Так продолжалось несколько секунд, за это время Камальтара сделала более тридцати молниеносных движений. Камальтара не была слабой, нет, многие сильные воины пали от ее рук. Ее боевое искусство несло в себе разрушительность и точность мощных ударов кулаками и предплечьями, характерная размашистость и амплитуда прослеживалась в каждом ее движении... Тан Йи внезапно зевнул, приходя в себя: