Вероятно, Стас еще долго любовался бы пейзажем Ганимеда, если бы не появление врага. Чисба Хинль словно чувствовал, где находится объект его поисков, и находил его безошибочно.
Он возник из воздуха (если можно было назвать воздухом жиденькую смесь метана, водорода и азота; не умей Панов создавать вокруг себя витасферу, он давно задохнулся бы или замерз) в сотне метров от стоящего на вершине купола Стаса и двинулся к нему, с хрустом ломая попадавшиеся под ноги ажурные стоячие пластины льда и сталагмиты. Стас, развернув универм, стиснув зубы (бежать не хотелось, не позволила гордость и злость), угрюмо ждал его приближения.
Великан-атлант остановился в двадцати шагах от Панова, расставил ноги. В обеих руках он держал необычной формы предмет, напоминающий стилизованную крокодилью морду на рукояти. Глаза чисбы светились желтизной, и стыло в них все то же безмерное безразличие пополам с обещанием добиться своего.
Первым нарушил молчание Стас:
– Чего тебе надо, чистильщик? Почему ты преследуешь нас?
– Причины разные, цель одна, – гулким вибрирующим шепотом (в условиях разреженной атмосферы звуки быстро гасли и громкость их была мала) ответил чисба. – Агент Ди допустила ряд непростительных ошибок, за которые должна понести суровое наказание.
– Наказанием у вас называется смерть?
– Смерть не самое страшное наказание в этой Вселенной. Что же касается тебя, невыключенный, ты для нас человек-загадка, спутавший все планы Равновесий и решивший, что тебе все дозволено. Мне приказано ограничить твою свободу либо…
– Убить?
– Нейтрализовать. Нас тревожит, что инба Цальг выбрал для передачи пакета информации именно тебя. Если выяснится, что выбор был случайным, тебе будет оставлена жизнь.
– Благодарю покорно! – фыркнул Стас. – Я как-нибудь сам побеспокоюсь о себе. Береги свою.
– Универм тебе не поможет, – покачал головой чисба; свечение глаз его потускнело. – Он – изделие марсиан, есть оружие древней и мощней.
– Такое, как «вепрь»? – кивнул Стас на «крокодилью морду» в руках атланта.
В свое время он нашел в библиотеке РА упоминание о «вепре» как о виде оружия, основанном на фазовом преобразовании вакуума. На языке атлантов этот вакуумпреобразователь имел название «навь».
– Твой универм не защитит тебя от «вепря». Но я не хотел бы прибегать к крайним мерам.
– «Вепрь» разрушит не только Ганимед, но и всю «хрономогилу», – сказал Стас, прислушиваясь к шепоту своей внутренней бездны. – Тебя это не беспокоит?
В голове Панова вдруг проклюнулась новая порция информации эйконала, и он ясно и четко увидел возможность прорыва за пределы «хрономогилы» с помощью универма, точнее, его энергозапаса. Это уже заговорили в нем Знания Бездн, хотя понял Стас свое внезапное озарение позже.
По-видимому, чисба почуял его возбуждение и перемену энергоинформационных потенциалов, формирующих силовую оболочку абсолютника, он вскинул «крокодилью морду» «вепря», направляя ее на Стаса, но выстрелить не успел: Панов перешел в состояние «вибрирующей струны». Вернее, чисба таки выстрелил, но на мгновение позже, чем требовалось, и судорога разорванного пространства, перечеркнувшая купол базы и весь ландшафт Ганимеда, уже ничего не могла сделать с человеком, превратившимся в квантово-волновой пакет информации. Растянувшись в струну, этот «пакет» пронзил Солнечную систему, пробил стенку потенциального барьера и вынес Панова не только из «хрономогилы», но и вообще за пределы Регулюма. О чем он опять-таки догадался не сразу. И все же период везения для него не закончился, макс-фактор все еще был на стороне Стаса.
Глухая бесплотная темнота сменилась ярким золотисто-зеленоватым светом.
Он с трудом открыл глаза: веки казалась чугунными плитами и саднили, будто в глаза насыпали песку, все тело горело и ломило, будто пропущенное через камнедробилку, а корни волос жгло так, словно их выдернули и насильно всадили обратно.
Вернулась острота зрения.
Стас висел в полной невесомости (организм на это никак не реагировал, словно отсутствие гравитации было для него естественным состоянием) в глубокой бархатно-черной пустоте космического пространства, освещенный лучами золотого солнца и зеленого кольца вокруг него. Вокруг светили звезды, но рисунок созвездий был иным, чем на Земле, ни одного знакомого созвездия Стас не нашел. Зато заметил под ногами планету, до которой, по его оценке, было около двухсот тысяч километров.