— Признаться, я пока не понимаю ни вас, ни ваши чаяния, — попытался я откреститься от столь серьёзного кавалерийского наскока.
— Так что тут непонятного? Ко мне дворяне на службу приходят. Они все, хоть какие-то артефакты, да при себе имеют, а мои кони — нет! В Петербурге недавно показательные учения провели. И теперь все считают, что если между пехотным и кавалерийским полком есть хотя бы полверсты ровного поля, имеющего пару защитных линий, то пехотинцы почти всех нас перестреляют прежде, чем мы до них доберёмся. А самое поганое, что стрелять им велено в лошадей!
— А что тут странного? Мы, пограничники, когда со степняками сталкиваемся, то тоже сначала по их коняшкам лупим.
— Изверги! Креста на вас нет! — искренне вздыхает Березин.
— Степняк без коня — не воин. А нападать они предпочитают ордой. В последнем случае, который мне пришлось отражать — на нас напали с пятикратным преимуществом, да ещё в то время, когда мы с Тварями воевали.
— Надо же, какая подлость! Ну, в таком случае, я вас очень даже понимаю. Тем не менее, мой вопрос в силе.
— Заряжать артефакты сами можете? — спросил я после недолгого размышления.
— Одарённые среди дворян имеются в достаточном количестве, — кивнул Березин, сверля меня своими выцветшими глазками, — Зарядят.
— Можно будет попробовать. Недели через три пришлю вам образец. Если подойдёт, будем дальше договариваться.
— И что это за образец будет?
— Шагов с пятидесяти он пять — шесть пуль из берданки должен удержать. Достаточно?
— Хм, хотелось бы большего, — насупился Березин.
— Так кто мешает купить два Щита? — чуть было не рассмеялся я ему в лицо, чудом удержав себя в рамках приличий.
— И по какой же цене будет предложено это чудо? — генерал скептически скривил губы.
— За вполне приличные и доступные средства. Чуть меньше ста рублей. Ориентируйтесь на девяносто.
— Не может быть!
— Спорить не стану. Дайте мне три недели и образец будет у вас. Так что заранее озаботьтесь финансированием.
— Насмешили! В этом нет нужды! Любой из моей первой сотни за свои деньги ваш Щит купит, хотя бы для того, чтобы не полететь с коня кувырком и не попасть под копыта тех, кто скачет за ним следом.
Ага, частное финансирование! Мне это нравится. Деньги от государственной казны чреваты проверками, а там далеко не все готовы понять, как копейки за хрустальные цилиндрики и латунь вдруг лихо превратились в десятки полновесных рублей.
Нет, с точки зрения качества артефактов всё будет выглядеть превосходно, но если кому-то из чиновников вдруг придёт желание копнуть глубоко, то они такую разницу в цифрах затрат и цены изделия могут за личное оскорбление принять. Ещё бы — такая прибыль вышла, а с ними никто не поделился…
Стоит заметить, что со снабжением регулярной воинской части защитными артефактами, я вступаю на тонкий лёд. У армии есть свои снабженцы. И пусть защитные артефакты положены лишь командирам, а никак не рядовому составу кавалерии, и они крайне слабенькие, но это рискованную ситуацию не исправляет. Хочу я того или нет, но я поневоле вторгаюсь в поле уже поделенных интересов. Тех, где играют по-крупному.
После разговора с генералом Лариса Адольфовна познакомила меня ещё с одной заказчицей на амулет омолаживания и с парой дам, интересующихся красотой.
Неплохой вечер. Плюс шестьсот пятьдесят рублей. Договорённость на крупный заказ для кавалерии. И как вишенка на торте — прогулка под Луной с двумя барышнями, которые потребовали закрепление навыков и уточнения деталей. Пришлось соответствовать. И уточнил, давая во время процесса нужные рекомендации, и закрепил, но про это уже без подробностей.
На следующее утро ко мне приехал мой управляющий Василий Полугрюмов. Вот он-то меня как раз не порадовал.
Половина арендаторов до сих пор не выплатила очередные платежи за пользование моими землями, причём, в этом списке оказались именно те арендаторы, с которыми предыдущий управляющий заключил на редкость сомнительные договора, отдав им земли за бесценок. Меньше, чем за половину обычной нормы оплаты. Нетрудно догадаться, куда и как выплачивалась вторая половина.
Тем не менее, отчёты и четыреста двадцать рублей Василий привёз.
— А ты знаешь, пока ничего не делай. Сейчас съездим, я тебя со своим стряпчим познакомлю, пусть он, от твоего имени должникам бумаги отправит.
— Думаете, испугаются и выплатят? — не поверил Полугрюмов.
— Думаю, нам с ними не по пути. Недоимку мы с ним в любом случае взыщем, а вот договора в конце года точно расторгнем. И их неплатежи, которые стряпчий зафиксирует, станут к тому основанием. А деньги пока у себя оставь. На того же стряпчего и, как запас на платежи нашим работникам и охране.