Две тонкие струйки текли по моему лицу. Оторвавшись от блокнота и вытерев их рукавом рубашки, я взглянул на парней. Кажется, они не заметили. Тем лучше.
«Единственное, чего мне все же никогда не понять, зачем дедушка согласился на эту затею? Я на сто процентов уверен, что эта отвратительная идея принадлежит мистеру Карро. Последний жрец острова. Сын дедушкиного друга. Кто же такой? Сейчас ему должно быть примерно столько же, сколько и моему отцу или тети. Но куда важнее, о каком грехе идет речь? Что такого совершили наши предки, от чего теперь страдаем мы?».
На этом я закончил. Внутри царило неприятное, доселе не испытываемое мною чувство. Опустошенность.
***
Прошло два часа, а ни отца, ни остальных не видно. Все это время я провел за одной из книг, которую взял из библиотеки. Правда, сколько бы ни вчитывался в строки, так ничего и не запомнил. Просто бродил глазами по тексту, а сам будто бы прибывал в другом мире.
Через десять минут из фойе послышался какой-то шорох. Они вернулись. Потерянные и измученные.
- Ну как? – спросил Стив.
- Мы облазили все поселение – ничего, кроме старых документов, - ответил отец, доставая из-под пиджака огромную папку.
- Я подумал, что здесь будет хоть какая-то полезная информация, поэтому захватил с собой.
- Можно взглянуть? Вдруг я чем-то смогу оказаться полезен.
- Держи, - он передал кипу старых бумаг парню. – Если появятся какие-то мысли – дай знать.
***
Переодевшись, мужчины и тетя Лисбет присоединились к нам в столовой. Хоть женщины и наготовили кучу всего, никто, практически, не притронулся к еде. Стив и вовсе сидел, уткнувшись в архивные записи.
- Здесь сказано, что у Зеро Кризеуса родился сын, - произнес парень. – Однако нигде не упомянуто ни его имя, ни возраст, ни даже дата смерти. Просто написано – родился мальчик. Хотя у других его детей имена указаны.
- И? На что ты намекаешь? – сказала раздраженная тетя.
- Ничего, просто мне показалось это странным.
Женщина цокнула языком.
- Про жрицу ничего? – спросил дядя.
- Только имя и годы жизни. Оказывается, она погибла в возрасте двадцати лет. На четвертое пятилетие жертвоприношения.
- Мне это ни о чем не говорит, - вновь отозвалась тетя Лисбет.
Стив было хотел сказать что-то еще, но остановился.
- Думаю, будет лучше всем разойтись и хорошенько отдохнуть. А утром продолжим поиски. И да, берегите себя, - отец встал из-за стола и покинул столовую.
Остальные – ужасно усталые – не спорили с ним, а последовали его примеру. Проходя рядом со мной, Алиса пошатнулась и свалилась на меня. Извиняясь, она взяла мою руку, вложила в нее клочок бумаги, а после стремительными шагами направилась к гостевому домику.
Мне не терпелось узнать, что же там написано, поэтому, быстро добравшись до уборной на первом этаже, трясущимися от волнения руками я развернул листок.
«Завтра в конце розария в 6:00».
Эта чудная девчонка заинтриговала меня. И чтобы это значило? Неужели ей известно об убийце или сокровищах? Если и так, почему она захотела поделиться сведениями со мной? Стоит ли приходить?
Выходя, я встретил отца в коридоре. Он пристально всматривался в мое лицо. Я инстинктивно отвернулся, чтобы не выдать себя еще больше и отправился в свою спальню.
***
Полночь. Размышляя, я все никак не мог уснуть и, как вчера, вышел на балкон освежиться. С каждым вздохом прохладный запах дождя глубоко проникал внутрь легких. Ночное небо, усыпанное мелкими сверкающими звездами, выглядело прекрасно. Хочется верить, что это не последний раз, когда я их вижу.
- Ты…знаешь? – позади пугающе раздался голос. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Все тело парализовал страх.
- З-знаю? – заикаясь, переспросил я.
- Убийцу.
Я собрал оставшиеся крупицы храбрости, резко обернулся и увидел силуэт…девочки. Она улыбалась.
Я очнулся в своей постели. Невыносимо болел затылок, как будто кто-то ударил по нему. За окном начинало светлеть. Часы показывали половину четвертого. До назначенного времени осталось полтора часа. Вот ведь сны мне снятся в этом месте, конечно. Поскорее бы со всем покончить и свалить отсюда.
Вперив глаза в потолок, я подумал, что можно еще пять минут уделить сну. Веки стали медленно опускаться, испуг покидал меня, голова пустела. И я вновь уснул.