Вернувшись на кухню, он застал там Славку, открывающего банки с тушенкой. От запаха, исходящего из банок, у Пашки начала выделяться слюна. Бесцеремонно схватил открытую банку, нашарил в ящике кухонного стола ложку и за пару минут уничтожил содержимое. Вернувшийся с мотком скотча Зипка удивленно присвистнул.
— Нихрена ты жрать!
— Угу, — ответил Пашка с набитым ртом и жадно посмотрел на оставшиеся на столе банки. Славка заметил его взгляд и переставил еду подальше от Пашки. Тот опомнился, грустно вздохнул и уселся на стул.
— Это что сейчас было? — спросил Славка.
— Жор обыкновенный, нападает на человека и превращает его во все сжирающую на своем пути скотину, — ответил Пашка. От упавшей в желудок пищи ему стал хорошо, но вместе с тем организм вышел из режима выживания, в котором находился со вчерашнего вечера. Накатила дикая усталость, Пашка чувствовал, что у него нет сил встать со стула и куда-то пойти. Начало морозить. Глаза начали сами собой закрываться.
— Что это с ним? — спросил Зипка у Славки, приступая к уничтожению своей банки мясного счастья.
— Походу, переутомился. Сейчас посидит и отпустит, — ответил Славка.
— Жевать устал?
— Наверное.
— Надо Диану позвать, — сказал Зипка.
— Сейчас схожу, — вызвался Славка. Отставил банку и пошел из комнаты. Вернулся через несколько минут с озадаченным видом.
— Пашка, а она что простыла? Я ее потрогал — она вся горячая, как утюг. И просыпаться не хочет. Сказала, чтобы я дальше нес. Куда только я не понял.
— Доедайте, пакуйте пленного и валим отсюда. — Пашка с трудом все-таки встал и направился на улицу. Там разложил у машины половинку заднего сиденья, распихал наваленное в багажнике барахло по углам, а половину выкинул на улицу. Готово. Вернулся в дом. В гостиной сложил разбросанную аптечку. Еще пригодится, может. С огромным усилием поднял вместе с одеялом так и не проснувшуюся Диану и понес к машине. Обматывавшие пленного скотчем, как чемодан в аэропорту, парни удивленно проводили его взглядами. Аккуратно положил девушку на пол багажника, особое внимание уделяя поврежденной ноге. Вернулся в дом за аптечкой и портфелем. Заодно прихватил и подушку с дивана, которую положил под голову Диане. Вышли, ведя мумию на ножках, парни. Пленника усадили спереди, рядом с водителем. Славка сел за руль, Зипка залез сзади и оглянулся на усевшегося в багажнике Пашку.
— Ты там как?
— Поехали уже, а то сейчас вырублюсь, будете двоих тащить, — устало ответил Пашка.
— Погнали, Славка, — сказал Зипка и принялся разглядывать Диану, чья голова лежала на сложенной спинке сиденья рядом с ним.
Славка завел двигатель. Посмотрел на магнитолу и ткнул в нее пальцем. Та включилась. Славка полистал длинный список песен, выбрал подходящую. Оглянулся назад и включил передачу. Машина вырулила из поселка на трассу и помчалась, увозя их прочь от негостеприимного города. Славка вел машину и улыбался. В динамиках играла знакомая всем песня вечно живого Цоя: — …На вечеринку один, когда твоя девушка больна….
Глава 14. С ног на голову
Лёха тяжело опустился на лавку, что стояла возле забора, окружавшего небольшой деревянный домик, и вытер пот со лба. С момента приезда на точку неугомонный Дед загнал толком не спавших всю ночь танкистов проверять технику, и они вынуждены были битых два часа заниматься осмотром и устранением мелких неисправностей, появившихся за пару суток похода. Явив величайшую милость, Дед избавил от работ Таню и отошедшую от контузии Кристину, рвавшуюся в бой. Хотя, скорее всего, он заботился о собственном животе, поскольку девушки отправились готовить завтрак. Лёха втянул воздух. Судя по запаху, за его спиной, возле облюбованного девушками домика, который был выбран в первую очередь за просторную беседку во дворе, в которой запросто поместилась вся рота, творился очередной кулинарный шедевр. Он прикрыл глаза, ощущая слабый ветерок, что приятно холодил лицо и слушая его тихий шепот. Вновь накатили забытые за работой мысли. Тревога за попавших в лапы охраны города Пашки и Дианы, неясные перспективы их самих. Что они будут делать? Куда двигаться? Идей не было никаких. Еще и Диана идиотка. Зачем она вылезла? От мыслей о ней сердце болезненно сжималось тугой тоской. Ладно, Пашка, ему не привыкать к разным передрягам. Всякое случалось раньше. Но она-то хрупкая, хотя и смелая девушка. Как она там? Лёха замер в тяжелых раздумьях.