— Не дергайтесь, развяжите его, — скомандовала Диана. В этот момент не управляемый никем джип на полном ходу выкатился на обочину и, перепрыгнув небольшой кювет, врезался в капитальный, как оказалось, деревянный забор возле одного из домов. От удара машина перевернулась набок и улеглась возле непокоренного забора, освещая его светом фар. Содержимое салона, включая бессознательного водителя, пассажиров, их оружия и многочисленного хлама из багажника, согласно законам физики, попыталось продолжить путь по инерции и в итоге оказалось перемешано в копошащуюся кучу. Пашка увидел перед собой оскаленное лицо бойца, изо всех сил пытающегося выбраться из-под придавивших его Пашки и второго охранника, который почему-то не шевелился. Недолго думая, Пашка врезал ему головой в нос. Боец взвыл и прекратил дергаться.
— Тихо лежи, тогда бить не буду, — сказал ему Пашка. Где-то рядом зашевелилась Диана. Пашке в бок больно уперлось что-то твердое, оказавшееся коленкой девушки.
— Ты живой? — спросила она.
— Ага. Только ты мне сейчас ребра сломаешь, — ответил Пашка.
— Я вылезти пытаюсь, — ответила Диана.
— Наступай тогда на этих, а не на меня, — сказал ей Пашка, стараясь отодвинуться подальше от острой коленки.
— Не вижу, куда, — ответила Диана, продолжая пытаться подняться.
— Ты лучше стекло лобовое ногами выбей, — посоветовал ей Пашка.
— Сейчас попробую.
— А ты лежи, а то еще получишь, — на всякий случай сказал Пашка смирно лежавшему под ним бойцу и сам принялся сдвигать с себя недвижимое тело другого бойца. Удалось вытащить из-под тела связанные руки и дело пошло живее. В это время Диана развернулась, за два удара вынесла стекло и вылезла наружу. Пашка пополз за ней на волю, не забыв уцепить автомат одного из бойцов. За шиворот его схватили нежные женские руки, неожиданно оказавшиеся весьма сильными, и одним рывком вытащили на свет. Вытащив Пашку, Диана вновь нырнула в салон и разогнулась, держа в руке так полюбившийся ей пистолет.
— Бежим! — сказала она.
— Руки развяжи, — попросил Пашка.
— Сейчас, — спохватилась Диана: — Только у меня ножа нет.
— Ладно, сам, — сказал Пашка, поднялся и подошел к оторванному боковому зеркалу, лежащему неподалеку от машины. Пнул его ногой, наклонился, и, едва не упав от прострелившей голову резкой боли, видимо старый сотряс дал о себе знать, или при аварии новый заработал, вытащил из разбитого зеркала осколок.
— Давай помогу, — сказала наблюдавшая за его действиями Диана.
— Давай.
Она поднялась и, скривившись от боли, похромала к Пашке.
— Что с ногой? — спросил Пашка.
— Болит, но ходить могу, — ответила Диана. Пашка шагнул ей навстречу и вручил осколок. Диана принялась перепиливать связывающую руки веревку, Пашка в это время оглядывался по сторонам в поисках опасности. Наконец, руки были свободны.
— Спасибо, — поблагодарил Пашка спасительницу.
— Пошли, — ответила она.
Погоди минутку, — сказал Пашка и вернулся к машине.
— Слышь, служивый, магазинов к автомату отсыпь, — попросил он в полумрак салона. В ответ, после невнятного бормотания из разбитого оконного проема вылетели два магазина к автомату. Пашка осторожно, стараясь резко не наклоняться, подобрал их и засунул в карман.
— А вот теперь пошли, — Пашка повесил автомат на плечо, подошел к Диане, взял ее под руку, и они похромали в темноту.
— Куда идти? — спросил он, когда они отдалились от места аварии метров на пятьдесят.
— Леша сказал, что они будут нас ждать до рассвета в Солнечном, — ответила Диана.
Пашка напряг память, вспоминая карту, но так и не смог сообразить.
— А это где? — спросил он.
— Лёха сказал на юго-запад от моста, четыре километра, — ответила Диана.
— Так, это нам обратно, выходит, топать, — сориентировался Пашка.
— Пошли, только мне все больнее идти, — пожаловалась Диана.
Они развернулись и направились направо от первоначального курса. Пересекли дорогу, по которой ехали и добрались до домов с другой стороны дороги. Пашка, взглянул на тускло светящиеся в темноте стрелки часов на руке.
— 23.19, - сказал он: — У нас примерно шесть часов, чтобы пройти шесть километров.
— Почему шесть? — сквозь зубы спросила Диана. Она старалась не подавать виду, как ее ногу простреливает острой болью при каждом шаге, но Пашка чувствовал это по ее напряженному телу, от которого, казалось, било током при каждом шаге.