— Туда лезем? — шепчет Гусев, кивая на кучу ящиков вдоль стены.
— И туда и в центр, — отвечаю.
В глубине склада ящиков больше, они массивнее, и сразу видно — здесь всё, что не хотелось бы видеть на полях боя — миномёты, ящики с патронами, кое-где — ручные гранаты.
Я достаю взрывчатку. Прилепляю первый блок заряда на центральную часть груза. Гусев отходит чуть в сторону, следит за дверью
— Готово, — шепчу. — Через пять минут сработает. Уходим, — киваю.
Обратно к двери пробираемся быстрее, но всё так же тихо.
Мы выскальзываем наружу и направляемся обратно к точке встречи. Но едва мы покидаем здание, как слышим снова шорох.
Кто-то идёт.
Оба пригибаемся ещё ниже, осматриваемся. Вокруг пусто, тени густые, как мрак.
— Двигаемся, — киваю Гусеву, и он ползёт вдоль стены. Я следом, стараясь не зацепить ни одного камня.
Тропа к другому концу кишлака — узкий проулок между домами. Гусев первым выскальзывает наружу, я следом.
— Быстрее! — шепчет он.
Мы мчимся по тёмной улице, но стараемся не шуметь. Каждый шаг — как по битому стеклу. За углом — высокий забор. Гусев подпирает его плечом, а я перелезаю через верх. Потом подаю руку. Секунды тянутся, как часы.
Где-то позади слышится резкий окрик.
— Беркут, быстрее! — пыхтит Гусев, уже с той стороны.
Мы киваем друг другу и ныряем в темноту. Осталось два дома до условленной точки.
В какой-то момент я оборачиваюсь. Кишлак тихий, ни одного движения. Лай собак стих.
— Тихо, как в могиле, — шепчет Гусев, перекатываясь за угол.
И тут позади раздаётся первый звук — приглушённый треск, потом удар. Волна взрыва сотрясает землю, воздух наполняется звуком разрывающихся досок, треска глины. Детонацией боеприпасов.
— Есть! — шепчу я, переглядываясь с Гусевым.
Но ликование длится недолго. Мы понимаем, что это слышно повсюду в кишлаке.
А там вдали, где Колесников и Шохин должны были взрывать второй склад, тишина.
— Чёрт, они молчат! — хмурится Гусев.
— Быстрее! — бросаю я.
Мы сворачиваем на боковую улочку и несёмся, как тени. Где-то впереди слышен шум.
Теперь кишлак точно не спит.
Мы подбегаем к месту, где должны были работать Колесников и Шохин, и сразу видим, что всё идёт не по плану. В тёмной узкой улочке мы замечаем блеклый свет фонаря и тени, метнувшие у входа в склад.
— Чёрт возьми, быстрее, — бросаю Гусеву и первым срываюсь с места.
Как только подходим ближе, я сразу вижу их. Шохин сидит у стены, его спина упёрта в грубую глиняную кладку, а ноги… Кровь струится по его штанинам, стекая на землю. Колесников на коленях возле него, прижимает какой-то клок ткани к одной из ран, лицо перекошено от напряжения.
— Что за чёрт тут происходит? — выдыхаю я, падая на колено рядом с ними.
Колесников поднимает голову.
— Засада. С…ка вышла с другой стороны. Шохина подстрелили, как только он к взрывчатке потянулся.
— Ноги? — спрашиваю, чувствуя, как сердце стучит где-то в горле.
— Обе, — отвечает Шохин сквозь сжатые зубы. Лицо бледное, но взгляд цепкий, злой. — Не переживай, ходить больше не буду, зато экономия на ботинках.
— Заткнись! — рычит Гусев, протягивая мне аптечку. — Перевязывать надо. Кровь хлещет, мы его потеряем.
Я разрываю штанины, чтобы добраться до ран. Одна пуля прострелила бедро, другая прошла насквозь чуть выше колена. Сложно сказать, что хуже. Гусев достаёт жгуты, мы с Колесниковым быстро их накладываем. Шохин ёжится, лицо становится ещё бледнее.
— Это всё? Или ещё что есть? — спрашиваю у Колесникова, прижимая бинт к бедру Шохина.
— Склад не взорван! — отвечает Колесников. — Не успел активировать.
— Ждём, пока они сюда сбегутся? — шипит Гусев.
Я обвожу взглядом помещение. Сквозь приоткрытую дверь второго склада вижу ряды ящиков, знакомые метки на коробках. Мы же с Гусевым заложили заряд и в центре, и здесь его нужно поставить.
— Кто там был? — спрашиваю Колесникова, всё ещё жёстко сжимая рану.
— Трое. Одного сняли, двое ушли в сторону кишлака. Скоро они позовут остальных, тут будет не продохнуть.
— Значит, времени нет, — заключаю. — Гусев, ты со мной. Колесников, на тебе Шохин. Вытаскивай его из кишлака.
— Ты что, один туда полезешь? — фыркает Колесников.
— Нет, — отвечаю жёстко. — Со мной Гусев. Нам быстрее дело надо закончить.
— Беркут, слушай… — пытается возразить Колесников.
— Молчи, — обрываю его. — Ты нужен ему. Я справлюсь.
Шохин вдруг хватает меня за руку, сила в его пальцах ещё есть, хоть и слабая.