И как только у него получается — в его кабинете всегда создаётся ощущение, что тебя здесь либо судят, либо уже выносят тебе приговор.
— Ты бросил свой отряд, фактически. Ради чего? Ради того, чтобы грохнуть какого-то Баху?
— Никого я грохнуть не собирался, товарищ полковник. Это явный поклёп, — невозмутимо отвечаю я, — Хотя Баха не «какой –то» — он матёрый полевой командир, через которого идут поставки оружия не только на провинцию, но и на весь Афган.
— Это все понятно. Но объясни мне, о чем ты думал? У тебя в руках был ценнейший трофей. «Язык», который знал маршруты караванов, коды связи и имена всех «консультантов» из Вашингтона. А ты решил, что важнее убрать Баху?
— Никак нет, товарищ полковник. Тропы, по которым предстояло возвращаться с Джеймсом, контролировали моджахеды, обстреливали снайперы. У меня была единственная задача — вывести Джеймса через перевал, — сухо говорю я.
— Других задач не было? — Бессмертный вскидывает брови, как будто я только что сказал, что земля круглая. — У тебя был отряд, измотанный до предела.
— Других задач не было. И мой отряд был в полной боевой готовности.
Бессмертный встает и обходит стол, останавливаясь прямо напротив меня.
— Мне донесли, что ты был одержим идеей ликвидировать Баху. Ты хоть понимаешь, чем рисковал? — продолжает он.
— Я не рисковал. Я выполнял приказ, — твердо говорю я, глядя ему прямо в глаза. — И кто эти невидимки, которые вам донесли эту чушь?
— «Выполнял приказ» — почти шипит Бессмертный. — А если бы ты облажался? Если бы твой Баха ушел, а отряд не добрался до базы? Знаешь, как бы это выглядело в отчетах? «Лейтенант Беркутов погубил отряд, пытаясь исполнить свои личные амбиции».
— Еще раз отвечаю, у меня не было никаких амбиций. Я выполнял приказ — добыть и доставить «языка». У вас нет доказательств, чтобы обвинять меня голословно.
Бессмертный откидывается на стол и смотрит на меня так, будто я ему лично что-то должен.
— Хороший ты стратег, Беркутов. Только стратег из тебя — на волоске от трибунала.
И тут открывается дверь, в кабинет входит подполковник Власов.
Особист.
Среднего роста, подтянутый, в начищенных до блеска сапогах. Глаза — холодные, серые, будто просвечивают насквозь.
— Здравия желаю, товарищ полковник, — кивает он Бессмертному, потом переводит взгляд на меня.
А я перевожу взгляд на часы.
Выдыхаю.
Ну, что ж! Чувствую в себе новый прилив сил. Подкрепление прибыло, и явно не ко мне.
Два против одного. Новый раунд.
— Товарищ полковник, а вы не думали, почему Джеймс вообще попал в руки к Беркутову? Не слишком ли удачно сложились обстоятельства? — бросает Власов.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.
Интересно, он прямо сейчас это придумал? Или готовился.
— Что вы хотите этим сказать? — спокойно уточняю я.
— Может, у вас, Беркутов, был с ним свой договор? — продолжает Власов, склонив голову набок
— Это бред! — резко бросаю я.
— Бред? — Власов усмехается. — А я бы проверил. И то, как вы охотились на Баху, тоже проверил бы. Не исключено, что ты, Беркутов, сам провел переговоры с американцем.
— Хватит, — рявкает Бессмертный, но я вижу, что его взгляд холоден, а лицо мрачнее тучи.
Он снова поворачивается ко мне, теперь уже с выражением едва сдерживаемого разочарования.
— И все же, Беркутов, — говорит он, — мне кажется, твои действия требуют тщательного разбирательства.
— Разбирайтесь, — коротко отвечаю я.
— Стоит ли оно того? — бросает Бессмертный. — Чтобы рисковать всем?
— Да хватит уже этих голословных обвинений! У вас нет никаких доказательств. Я могу быть свободен? –резко говорю я.
— Нет, Беркут. Разговор еще не закончен.
Ну, да! Без боя они не сдадутся! Прячу усмешку в углах губ.
Что-то припасено ещё.
Бессмертный с силой бросает на стол папку с бумагами, от чего в воздух взлетают мелкие частицы пыли. Его лицо напряжено, губы сжаты в тонкую линию, но глаза горят холодным огнем.
— Нет доказательств? — он произносит это с таким сарказмом, что мне хочется вцепиться в этот стол, чтобы удержаться. — А что же это тогда?
Он выхватывает из папки листок и трясет им перед моим лицом.
— Вот здесь сказано — «Группа была разделена. Беркутов со своими людьми преследовал Баху, в то время как основной отряд двигался с языком к точке эвакуации». Это что?
— Это ложь! — спокойно парирую я, — Кто это написал?
Наступает момент истины. Сейчас я узнаю имя крота… возможно.
— Я не обязан перед тобой отчитываться! — Бессмертный подается вперед, его голос становится резким, словно удар по натянутой струне. — Как ты все это объяснишь?