Власов подходит ближе, его движения медленные, словно он хочет почувствовать каждое мгновение этого процесса.
— Свидетели, которые видели, как ты передал карту моджахеду, по имени Юсуф, — твёрдо говорит он.
Я смеюсь, особист и начальник штаба переглядываются.
— Юсуфу? — повторяю я. — Это всё, на что вы способны? Кого вы нашли, чтобы свести со мной счёты?
Бессмертный хищно наблюдает, как Власов продолжает давить.
— Скажи, Беркут, зачем ты это сделал?
По их сценарию, мне явно уготована роль предателя.
— Вы верите в это? — говорю я, смотря то на одного, то на другого. — Верите, что я мог так поступить?
— Нам не нужно верить, — холодно отвечает Власов. — У нас есть свидетели.
— Где они? — кидаю я ему в лицо. — Пусть придут сюда. Пусть посмотрят мне в глаза и скажут, что я это сделал.
Бессмертный вдруг резко встаёт, бьёт кулаком по столу.
— Хватит! Тебе мало того, что доказательства у нас?
— Доказательства? — говорю спокойно. — Где они? Покажите мне.
Тишина.
— Это подстава! — ровно говорю я.
Бессмертный ухмыляется, его лицо искажает что-то похожее на злорадство.
— Подстава? — его голос звучит насмешливо. — А ты не думаешь, что это просто расплата за твою самодеятельность? Ты заигрался в героя, старший лейтенант.
Власов вдруг подходит совсем близко, его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от моего.
— Слишком много совпадений, Беркут. Слишком много странностей. Ты думаешь, мы не знаем про твои «липовые» документы? Или про твоего брата?
— Что вы хотите этим сказать? — резко спрашиваю я.
— А то, что мы докопаемся до правды. Даже если для этого придётся выворачивать твою жизнь наизнанку, — отвечает он.
— Выворачивайте, — коротко говорю я.
И в этот момент я понимаю, здесь что-то большее, чем просто обвинение.
Здесь целый план.
И один из них — Хищник. Но кто? Перевожу взгляд с одного на другого.
Как далеко они готовы зайти?
— Если вы хотите меня обвинить, предъявите доказательства.
— Свидетели есть, — бросает Власов. — Видели, как ты все это Юсуфу отдавал.
— Липовые я ему отдал! — резко отвечаю.
Власов прищуривается. В кабинете повисает тишина. Даже Бессмертный, который до этого кипел, замер.
— Липовые? — повторяет он с недоверием. — Ты что, нас за идиотов держишь? Откуда у тебя липовые документы, Беркутов?
Я молчу. В голове бешено крутятся мысли, но слова застревают в горле. В этот момент тишину разрывает тяжелый, уверенный голос.
— Я дал ему эти документы.
Все оборачиваются к двери. Она приоткрывается, и в кабинет входит человек, которого никто не ожидал увидеть.
Глава 2
Ещё через секунду дверь резко распахивается, будто её пинком выбили.
Входит Яровой Игнат Иванович, заместитель командира воинской части — высокий, угловатый с обветренным лицом.
Он замирает у дверного косяка и оглядывает нас. В руках у него кожаная папка.
— Я дал ему эти документы, — спокойно говорит он.
Бессонов с Власовым, который стоит у окна, переглядываются.
— Опять разнос устроили? — бурчит Яровой, качая головой.
— Ну, началось! — хмыкает Власов. — Сейчас нас всех разгонят по углам.
Яровой молча достаёт из папки лист бумаги и кладёт его на стол начальника штаба. Бессмертный сжимает губы.
— Что это? — спрашивает он, не трогая бумагу.
— Приказ сверху, — бросает Яровой коротко.
Я решаю, что молчание в данной ситуации — лучшая тактика. Власов, напротив, начинает ёрничать.
— Это что, новое направление на расстрелы?
— Власов, ты будешь продолжать? — Яровой смотрит на него так, будто размышляет, удавить его сейчас или позже.
— Ладно, ладно, — бормочет тот.
— Что за приказ? — наконец выдаёт Бессмертный, отрывая взгляд от бумаги.
— Прилетает генерал — майор Евгений Сергеевич Жигалов, — проговаривает Яровой чётко, почти по слогам. — Борт уже приземлился в Кабуле. Скоро будет здесь.
Секунда молчания.
Гул расхлябанного урчания вентилятора кажется громче, чем все вертолёты базы.
— Что? — Власов, кажется, впервые за годы службы теряет дар речи. — Генерал — майор Жигалов сюда? Зачем?
— Прилетает он по нескольким поводам. Один из них — Беркут. Меньше жаловаться надо! -тычет пальцем в потолок. — А генерал шуток не понимает, всем нам даст прикурить. Мало не покажется.
Бессмертный медленно садится обратно на стул, будто у него ноги подкосились. Его лицо застывает в выражении крайнего недоумения.
— Нет, но какому поводу? Мы бы и сами тут справились, — хмыкает.