— «У мамы Тани», — ответил он, открывая дверь и выходя из автомобиля. — Лучшая «соул-фуд» в городе.
Она последовала за ним, хрустя каблуками по гравию.
— Если ты пытаешься запугать меня… — пробормотала она.
Гидеон проигнорировал ее слова и ступил в тускло освещенную, лишенную окон закусочную. Он не шутил, сказав, что это лучшее место в городе с афроамериканской кухней. А еще это было просто хорошее место, заполненное хорошими людьми. Даже призраки, заглядывавшие сюда, были довольны.
— Детектив Рейнтри. — Сама Таня приветствовала его улыбкой, углубляющей морщинки на безмятежном лице. — Как всегда?
— Ага. — Он занял свою обычную кабинку.
Таня посмотрела на Мэлори и немного приподняла брови.
— А вам, молодая леди?
— Я буду только салат. С приправой из уксуса, прованского масла и пряностей.
Заказ был встречен молчаливым удивлением. Когда Мэлори присоединилась к нему, Гидеон оглянулся на Таню.
— Просто принеси ей тоже, что и мне.
Мэлори собралась возразить, но передумала.
— А если твоя еда мне не понравится? — спросила она, когда Таня удалилась за пределы зоны слышимости.
— Понравится, — ответил он.
Впервые за весь день они оказались одни в тихом месте, и Гидеон воспользовался возможностью критически изучить Хоуп Мэлори. Во время езды в машине ее волосы спутались. Она пригладила их руками, но не побежала в уборную, чтобы произвести более существенные поправки. Щеки раскраснелись, в глазах светился ум. Пытливый ум. Она была великолепна.
И крайне раздосадована.
— Итак, что ты здесь делаешь? — спросил он.
— Просто хочу попробовать салат, — тихо ответила она.
— В Вилмингтоне, — пояснил он. — У нас сравнительно маленькое ведомство. Я знаю детективов из других подразделений и их знаки отличия. Ты не одна из них, поэтому и спрашиваю: что привело тебя к такому опрометчивому и временному назначению, как должность моего напарника?
Она не попалась на приманку.
— Я перевелась из Роли. Проработала там два года детективом в отделе нравов.
Он был удивлен. Она выглядела слишком юной, чтобы быть детективом уже два года.
— Сколько тебе лет?
В отличие от некоторых других женщин, ее, казалось, не обидел данный вопрос.
— Двадцать девять.
Итак, она быстро поднялась по служебной лестнице. Честолюбивая, умная, возможно, даже чуточку алчная.
— А почему переехала?
— Моя мать живет здесь, в Вилмингтоне. Нужно, чтоб за ней кто-нибудь присматривал, поэтому я решила, что пришло время вернуться домой.
— Она больна?
— Нет. — Мэлори немного скривилась, очевидно, смутившись из-за обсуждения столь личной темы. — Она упала в прошлом году. Ничего серьезного: растянула лодыжку и несколько недель хромала.
— Но тебя это обеспокоило, — заключил он. Конечно, он прав. Мэлори была такой серьезной, такой безоговорочно преданной и внимательной. Случись что с ее матерью, и она непременно восприняла бы это как свою вину. Поэтому она и оказалась здесь.
— Это немного встревожило меня, — призналась Хоуп. — А что ты? — быстро спросила она, меняя тему. — У тебя есть поблизости родственники? Кроме Экей.
Люди, задающие слишком много вопросов, всегда раздражали его. Зачем ей знать о его семье? Однако он первый начал этот личный разговор, поэтому предположил, что подобный поворот был справедлив.
— Сестра и племянница живут в западной части штата, в нескольких часах езды отсюда, брат в штате Невада и кузены повсюду, куда ни плюнь.
Последнее замечание вызвало у нее легкую улыбку. Хорошо. Возможно, в конце концов, она и не была такой уж всецело серьезной.
— А твои родители? — спросила она.
— Они умерли.
Ее улыбка быстро исчезла.
— Сожалею.
— Их убили, когда мне было семнадцать, — произнес он лишенным эмоций голосом. — Хочешь узнать что-нибудь еще?
— Я не хотела допытываться.
Конечно, не хотела, но его грубый ответ, как он и рассчитывал, убил беседу. Эта женщина разрушит его жизнь, даже если не приложит и половины своих усилий. Пугающая перспектива.
Таня поставила на стол две очень полных тарелки вместе с двумя высокими стаканами холодного чая.
— Рейнтри, — понизив голос, сказала Мэлори после того, как Таня ушла. — На моей тарелке, помимо всего прочего, еще и зеленая жареная репа.
— Да, — ответил он, приступая к еде. — Хорошая штука.