Джим посмотрел на соседние столики рядом. Свободно.
- Какие проблемы? Тут полно места!
Паренёк повёл плечами и улыбнулся.
- Да, в общем, да! Без проблем. - Он, однако, уселся прямо напротив Джима, поставив свою тарелку и стакан на край стола. - Просто я привык обедать здесь, так что, если не против, составлю тебе компанию, компанию.
Эта его манера повторять последнее слово показалась Джиму совершенно дурацкой.
- Мартин, - паренёк протянул руку. - Мой имя Мартин. Я тут юнга, юнга.
- Джеймс Тимиди, - он пожал руку и не удержался, чтобы не передразнить: - Я тут пассажир, пассажир.
Мартин не обиделся или не показал вида. Он почесал конопатый нос и принялся за еду. Ловко орудуя ножом, Мартин отделил кусочек сочного бифштекса, повертел его на вилке и отправил в рот. Джим заворожено смотрел, как тонкое острое лезвие врезается в крупные тёмные волокна мяса. Что если он сейчас положит на тарелку свою руку и начнёт с такой же блаженной улыбкой отрезать себе указательный палец? Джим вздрогнул. Что за идиотские мысли приходят ему сегодня?! Уже второй раз, будто шепчет кто-то...
Джим взялся за вилку и решительно прикончил остатки завтрака. Теперь, пожалуй, можно было снова вернуться в каюту.
- Первый раз на борту? - поинтересовался Мартин.
- Да вот. Пришлось.
- А я уже третий год по морям и океанам! Это мой второй рейс на "Феррисе".
"Его бы познакомить с Грегом! - усмехнулся про себя Джим. - Они бы быстро спелись!"
- Рад знакомству, - сказал он вслух и поднялся, - но меня ждёт послеобеденный сон. Приходи сегодня вечером в бар, я угощаю!
Глава 3
Они выпили сначала за знакомство, потом за здравие Мартина, потом за здравие Джима, потом за здравие Грега. Потом пили за успешное завершение плавания. Потом пили ещё за что-то - Джим уже точно не помнил, реальность подёрнулась завесой алкогольного веселья. Тем временем в зале появилась незнакомка. Она села ужинать в компании какого-то джентльмена - средних лет, с высокими залысинами и плотным пивным брюшком. "Это мистер Брукман, - шепнул Джиму юнга, - известный в Портсмуте ювелир. Не слышал, чтобы он был женат!" Джим отвернулся от пары. "Да к чёрту их! - отмахнулся он и кивнул Грегори: - Наливай ещё!"
Очередная порция виски обожгла глотку. Пьяно пошатываясь, Джим вышел из кают-компании на палубу и вцепился во влажный от брызг поручень. Уже темнело; отличная погода, стоявшая весь день к вечеру начала портиться: дул резкий прохладный ветер. "Феррис" раскачивало на волнах, а на горизонте висели тяжёлые сине-белые облака. Из кают-компании на палубу вышла незнакомка, она прошлась и встала рядом у самого ограждения. На ней было вечернее чёрно-розовое платье с откровенным (и таким манящим) вырезом, колье на шее - скорее всего, обычная бижутерия. Джим бросил взгляд на её изящные руки, протянутые к релингу - на безымянном пальце не было кольца.
- Ресторан "Цветущие розы", угол Салтэн-роуд и Уингфилд-стрит? - спросил он.
- Не угадал. "Блэк кэтс" на Сеймур-Клоуз, - отозвалась незнакомка.
От алкоголя мысли в голове мешались в ужасную кашу.
- Я сидел там раз или два. Всегда накурено и отвратительное обслуживание.
- Женатики туда не заглядывают, - усмехнулась незнакомка в ответ. - Тебя я не помню, хотя пела там три года.
Джим не курил. Курил его отец, но однажды очень серьёзно заболел - как сказали врачи: из-за курева - и, глядя на мучения отца, молодой Тимиди зарёкся прикасаться к табаку. От одного воспоминания о тяжёлом никотиновом смраде Джима начало мутить. Рот наполнился горькой слюной.
- И как же зовут восходящую звезду оперной сцены? - спросил Джеймс.
- Милен.
Её голос - бархатисто-низкий, хорошо поставленный, пожалуй, чтобы послушать её, можно было прийти и в "Блэк кэтс".
- Зови меня Джимми, - выдавил он и зажмурился.
Только не сейчас! "Феррис" предательски качнулся, вызвав у Джима жуткий приступ рвоты. Джеймс не выдержал, перегнулся через релинг и блеванул. "Чёрт побери! - подумалось ему между судорожными позывами. - Как всё дерьмово получилось!" Но остановиться уже не мог. Едва он выпрямился, чтобы вдохнуть воздуха, как его схватили и резко бросили вперёд. И если бы не руки, крепко вцепившиеся в релинг, Джим полетел бы за борт.
- Какого дьявола?! - рыкнул он и развернулся.
Перед ним стоял Боцман, на его лице застыла какая-то странная полуулыбка, а в глазах было не больше смысла, чем в паре пустых бокалов. Через мгновение это безумная маска вдруг слетела с лица Грега, и он изумлённо уставился на Джеймса.
- Сукин ты сын! Ты меня чуть к рыбам не отправил!
- Извини, - пробормотал Боцман, - сам не понимаю, нашло что-то!
Из-за его спины показался Мартин.
- Эй, приятель, да ты нажрался! - он повернулся к испуганной Милен. - Простите, мэм, за эту досадную сцену. С позволения, мы проводим нашего друга в каюту...
С этими словами он подхватил шатающегося Джеймса под руку. С другой стороны ему помогал Грегори, и вместе они поплелись на нижнюю палубу. Как Джим оказался в кровати - он уже помнил плохо. Пьяная сонливость нахлынула, словно гигантская морская волна, сил не осталось даже то, чтобы раздеться. Только перед тем, как провалиться в хмельное забытьё, Джеймсу показалось, что темнота каюты внимательно наблюдает за ним.
Просыпаться было тяжело, голова гудела, а язык распух и еле ворочался. С трудом поднявшись, Джим провёл рукой по лицу. То, что ещё вчера утром являлось лёгкой небритостью, сегодня превратилось в колючую неряшливую щетину. По иллюминатору барабанил дождь, спёртый воздух в каюте пропитался кислым запахом перегара. Джим вышел на палубу, чтобы освежить похмельную голову. Дождь оказался несильным; штормило, и "Феррис" шёл, грузно раскачиваясь, как пьяный матрос-забулдыга. На палубе уже стоял Грег, помятый, сонный, он курил, часто затягиваясь.
- Разрази меня гром, - сухо сказал он, помахивая дымившейся сигаретой, - это самый неуютный корабль. Здесь что-то не то. Что-то не так, якорь мне... Слушай, а этот Мартин, - тут Грегори осмотрелся и приблизился к Джиму, - он ещё тот проныра! Он вчера был трезв, как монахиня в Страстную Пятницу!
Джеймс поёжился от пронизывающего ветра и вспомнил собственные навязчивые мысли. Да, тут определённо что-то не так, но он списывал это на непривычную обстановку. Что до Мартина, то Джиму было плевать на него, сейчас его больше волновала собственная головная боль.
- Не...не знаю. Я почти ничего не помню из вчерашнего вечера.
- Кстати! - Грег криво улыбнулся. - Тут одна дама тебя разыскивала! Похоже, после недавних приключений, ты приобрёл поклонницу!
Боцман щелчком выкинул окурок за борт, подмигнул Джиму и, бормоча под нос проклятия в адрес дрянной погоды, удалился. Вот так раз! Джим начал смутно вспоминать вечерний разговор с... Как её звали? Мелиса, Элен? Милен! Чёрт, какой же он болван! К головной боли добавилось ощущение неловкости и смутного беспокойства: вчера он предстал перед дамой в самом свинском виде, какой только можно было вообразить! И самое ужасное, что уже ничего не исправить! Если он только встретит её, то обязательно извинится. В тяжких раздумьях Джим добрался до кают-компании.
Милен сидела одна на своём привычном месте возле входа. Джеймс сделал два шага к её столику, а потом ноги сами повели его прочь, в угол, из которого он любил наблюдать. Всё внутри клокотало от досады на самого себя, от решимости, охватившей его перед входом, не осталось и следа. Джим сел на край стула и уставился перед собой, делая вид, что не замечает ничего вокруг.
- Доброе утро, - раздался над ухом голос Милен. - Правда, подозреваю, что для вас, Джимми, оно не самое доброе.
- Да уж... - Джиму показалось, что он блеет как испуганная овечка. Он встряхнулся и быстро проговорил: - Я как раз хотел попросить прощения за вчерашний вечер!