— Он молодой?
— Да так: ни молодой, ни старый.
Стало быть, средних лет. И все же любовь тут ни при чем. Влюбленного слепой за километр чует! Почему же ему так надо увидеться с пей? Десять дуро за такое поручение не каждый даст. Что ж, придется выполнять. Ну да ладно, как-нибудь справится. Черт возьми, как впиваются в ноги проклятые камни!
— Куда ты меня ведешь, окаянный?
— Тут везде камни.
— Знать бы, где мы… А! Я чую дым костра и слышу всплески реки, по вечерам прилив сильнее.
— Уже совсем близко.
— Держи ухо востро. Ты же знаешь, мне надо поговорить с девушкой.
— Она сейчас у родника, дед!
— Одна?
— Да!
— Так веди меня туда скорее, окаянный!
Старик с трудом поспевал за проворным мальчишкой, но, едва услышав, как льется струя, уже наполовину заполнившая кувшин, замедлил шаг, чтобы девушка не заподозрила, что он торопится. Паула с неприязнью ответила на его приветствие. Старик заговорил как можно любезнее.
— Прости меня за утреннюю шутку, милая. Ведь я по сказал бы о тебе ничего плохого.
— А что вы знаете обо мне плохого? — спросила Паула, скрывая резкостью тревогу. Слепой это сразу же почувствовал.
— И то верно, ты сама себе хозяйка и знаешь, что и когда говорить… Я только по хотел бы отплатить за добро злом…
— Вы мне не сделали ничего плохого, — ответила Паула.
Струя воды уже наполнила кувшин по самое горлышко. Слепой подтолкнул поводыря, давая понять, что ему пора удалиться.
— У меня и в мыслях не было, — твердо произнес старик, — но если бы ты захотела, я знаю, он все уладил бы.
— Он? Кто это?
— Тот человек, который тебя ищет.
Вода полилась через край, он услышал, как Паула подняла кувшин. И почти физически ощутил, с каким напряжением она размышляет над тем, как ей отбиться от его намеков.
— Меня никто не ищет.
— Он приехал сюда из Сотондо.
Кувшин выскользнул из ее рук и едва не разбился.
— Что вам от меня надо? Какую дурную весть вы несете? Какой камень держите за пазухой?
Слепой поднялся.
— Зря так говоришь, девушка. Я не держу камня за пазухой. Мое дело передать тебе то, что меня просили, а потом я буду нем, как могила. Какой мне прок причинять вред распустившемуся бутону? Мы сейчас одни, верно? Я скажу тебе все, как есть, а дальше решай сама.
— Ну что ж! Выкладывайте начистоту и давайте покончим с этим.
— Так вот: когда я возвращался из села, куда ходил за подаянием, меня остановил какой-то человек и сказал, что его зовут Бенигно.
— Бандит!
— Чего не знаю, того по знаю. Скорее всего, он пронюхал, что утром я был с вами, а потому спросил, не вернусь ли я еще в лагерь. Я ответил ему, что глупо пренебречь любезным приглашением сплавщиков. Тогда он поинтересовался, с ними ты или нет. А когда я ответил, что с ними, велел мне кое-что сказать тебе.
— Знать ничего не хочу об этом мерзавце.
— А что ты выгадаешь от того, что ничего не узнаешь? Если он желает тебе зла, чем больше ты будешь о нем знать, тем для тебя лучше… Он только просит тебя с ним встретиться.
— Чтобы снова заманить в ловушку?
— Там и узнаешь. Я же тебе сказал. Он говорит, что может донести на тебя в жандармерию…
— Пусть доносит.
— На тебя… и на твоего дружка.
Девушка смолкла, и слепой понял, что коснулся самого для нее больного. Будь этот Бенигно похитрее, знал бы, куда бить. Пожалуй, если ему подсказать, он даст еще десять дуро. А то и все двадцать.
— А что он может донести?
— Вам лучше знать. Я только бедный слепой. Наверное, что-нибудь может.
— На нас ему нечего доносить.
— Даже если и нечего, наплести можно все что угодно — и правду, и напраслину. А пока жандармы разберутся…
Паула хранила молчание. Казалось, невозможно было услышать, как она ломает пальцы, но слепой слышал. Услышал он и кое-что еще.
— Тише. Сюда кто-то идет.
— Знаю.
Он слышал, как она подняла кувшин, но не знал, куда она его поставила. Вероятно, на свое мягкое бедро.
— Идемте со мной.
Через несколько шагов, разминувшись со встречным, они остановились в сумеречной прохладе деревьев.
— Так чего же он хочет от меня?
— Поговорить. Ему надо что-то сказать тебе.
— Ясно, хочет снова заманить меня в какой-нибудь дом и уж на сей раз поймать…
— Ошибаешься. Он будет ждать тебя в полночь на площади у арки. Захочешь — остановишься там и поговоришь с ним, а нет — он пойдет на тобой, куда ты пожелаешь. Он хочет только поговорить.