Стихи, песни, костёр, вечер — прекрасная, умиротворяющая атмосфера, а я и Иван, как будто, заново окунулись в свою романтичную юность. Мы, конечно же ещё посидели, и, учитывая большое количество моих медведей, плохо сочетающихся с музыкой и песнями, я пожелала и вспомнила стихи Есенина, Фета, Окуджавы, затем прочла их честной компании. Потом мы ещё посидели, Иван прочёл несколько стихотворений Пастернака и на «бис» ещё раз исполнил свою песню. Золотое с перламутром небо сменилось чёрным, опустившимся на мир непроницаемым покрывалом, вечер явно удался и мы, не сговариваясь, откланялись и отправились в палатку.
Не скажу, что после встречи между нами ничего не было, было и не раз, но вот такой романтический настрой задавал определённое настроение и упускать его не хотелось нам обоим. «Полог тишины» я придумала сразу после вызволения Ивана, он привычно лёг на стены нашей палатки и две влюблённых души…, блин, да идёт оно всё нахрен, именно души, слились воедино в замечательном акте любви. Это был, без преувеличения, лучший секс в моей жизни, страстный и пылкий, чувственный и нежный, после долгой разлуки мы всё ещё заново открывали друг друга, и это было прекрасно. Мы лежали обнявшись, уставшие и опустошённые, говорить нужды не было, и я продолжала размышлять над словами Вани, что-то не давало мне покоя, я вспомнила разговор, затем вечер, улыбнулась и сказала ему на ушко:
— А в завершении этого прекрасного вечера, мой любимый принц, я задам тебе очень интересный вопрос: тело без души может бояться, вожделеть, завидовать, лениться, ну там ещё много чего есть по мелочи, но всё это — первичные инстинкты выживания и получения удовольствий. Не сломаться под пытками, превозмогать, а особенно творить и любить способна только душа — так почему ты решил, что у тебя её нет?
1 © Композиция «Чувства» группы Animal ДжаZ.
2 © Стихотворение с портала Стихи. ru, автор Bard.
Глава 38 Уставший солдат
Это была прекрасная неделя, просто замечательная во всех отношениях: мы купались в озере, лежали не песке, разговаривали и смеялись, создавали и лопали вкусняшки, затем вообще устроили конкурс на лучшее кулинарное изделие. Победила, кстати, Этилия — она догадалась добавить к рубленному торту с кремом из сливочного масла и варёной сгущёнки кисленькую бруснику, и объевшиеся сладостей соратники, единогласно вручили ей первое место за находчивость. Ну и на атмосферу, конечно же, сильно повлияла дикая красота этого места — пейзаж далеко не пасторальный, но очень красивый. Мне на ум пришло выражение «Марсианский курорт», я подумала и решила, что, да, именно оно лучше всего подходит для нашего отдыха.
Жабодав всю неделю просто лучился счастьем — у всех и всегда находилось на него время, он от пуза лопал вкусняшки и, наигравшись и наевшись, спал как сурок.
Иван вставал раньше всех и час бегал вокруг озера, говоря нам, что за годы заключения очень соскучился по движению, невозможному в тесной камере, затем готовил завтрак. Какого-либо расписания я устанавливать не стала, отдых же, но все просыпались примерно в одно и тоже время, около девяти утра, мы завтракали и шли купаться.
Тропического пляжа, в понимании земных жителей, конечно же не было — солнце не жарило, песок не грел, камни не раскалялись — всё тут было комфортной температуры, примерно +25 °C, но вода освежала — она точно была градуса на два-три ниже, — «Первый слой сумрака, как будто тень от Пхукета» — подумала я.
После обеда, Клавдия, создав и натянув на лицо строгие очки, обучала жизни Стерву, передавая той, судя по её периодическим восклицаниям и хихиканьям, страшно и подумать какие знания, а один раз в день, на полтора часа, к ним подключалась Этилия с каким-нибудь академическим уроком.
Парамон, как ни странно, нашёл общий язык с Пози, и они частенько, сидя в отдалении, разговаривали вдвоём.
Иван и я уходили от всех на камни и садились медитировать — я к своему другу-миру, он — к своему «хрен пойти чему». Мы с моим миром таки наладили взаимопонимание и помощь Клавдии мне больше не требовалась, а вот Ваню мне приходилось периодически вытаскивать, у него там опасностей не водились и погрузиться он мог достаточно глубоко.