Надо сказать, что некоторая боязливость вечернего Кызала после всяких там отчётов в Интернете, присутствовала у всей компании. Отчего все действия по заселению на ночёвку в снятую квартиру производили в шустром темпе. А местный люд, прохлаждающийся в нетрезвом виде субботним вечером во дворе дома, действительно, не вызывал спокойствия.
Вздохнули с облегчением, захлопнув дверь квартирки. Андрей совершил переговоры со следующим перевозчиком на завтра, и друзья, даром, что валились с ног, принялись за некоторые сборы и разборы, имея в виду цель уменьшить время пребывания ровно через сутки уже на реке. Ведь то место, где они собирались вставать на воду, также, как и вся Тува пользовалось дурной славой. Может, даже более дурной, чем Тува, в целом. Поэтому и не хотелось задерживаться в населённых местах надолго.
Короткий сон только начал заглатывать своей наиболее сладкой частью на рассвете похрапывающих походников, как будильник Андрея вытряхнул сопящих друзей из томного состояния. Покряхтывая и поругиваясь, встали. Во дворе, в прохладной тишине уже ждал матёрый внедорожник ГАЗ-66 доисторических времён и его водитель, обликом вполне подходивший под этот транспорт. Над пустынным двором кружил коршун…
Тряска в старомодном, но надёжном автомобиле началась сразу, несмотря на вполне себе хорошую асфальтированную дорогу. Други веселились и похихикивали. Вокруг расстилались гладкие степи, топорщась у горизонта горами. Облачность несмелой пеленой подёрнула расширяющуюся было голубизну. До границы с Монголией оставалось всего ничего, когда свернули на восток, на грунтовку. Вначале это была неплохая ровная дорога среди пустынных холмов, достойных марсианских пейзажей. Но когда спустились в долину речки, по кибитке пассажирского «салона» пассажиры запрыгали уже не на шутку. Малой попасмурнел.
— Таблетку съел? — спросили забеспокоившиеся друзья.
— Да съел, съел.
— Может, остановимся?
— Лучше дайте пакетик.
Но Малого укачало уже необратимо. При том, что «настоящая» дорога только начиналась. Высокие перевалы, с уханием потом резко вниз, скачки по камням и резкие броды… Для него весь интерес дороги пропал в откровенных мучениях. Таких, что друзья давно перестали подшучивать над его недугом, тревожась за его здоровье уже по-серьёзному. А ближе к вечеру «морская болезнь» нагнала и Бабуна. На очереди был и Алексей. Влад с Андреем грустно шутили про эпидемию, ожидая скорейшего приезда на место ночёвки не меньше страдающих друзей. Хотя дикая красота вокруг была завораживающей, и Андрей беспрерывно расчехлял до видео, то фото аппаратуру. Периодически моросил дождик, прорываясь иногда ливнем с градом, а облака, отрываясь лоскутами, касались гор. И воздух уже стал мутнеть сумерками, когда водитель ткнулся с дороги в сторону, остановившись на уютном пляже одной из многочисленных речек на ночёвку. До места стапеля оставалось, по его словам, часа полтора-два пути. С рассветом договорились стартовать, а пока — костёр и горячий чай. А потом спать на ровном и нетрясущемся в скоро поставленных палатках.
Измученные, заснули быстро. И даже зверский холод не помешал крепкому сну. И выдёргиваться в ещё не начавший светать «мороз» было непросто. Быстренько собрали палатки, покидались обратно в машину и рванули дальше. Горы расступились долиной, дорога выровнялась и перестала быть столь колдобистой.
— Чего это встали? — спросили друг друга, когда перед озером машина притормозила.
Напарник водителя, выскочив из кабины, стукнул в дверь «кибитки» и крикнул:
— Миша! Миша!
— Что ещё за Миша? Медведь, что ли? — горохом друзья высыпали наружу.
Медведь, плюхнувнушись в залив близлежащего озера, фырча, переплывал на другой от машины берег, испуганно озираясь. Выскочив на сушу, прыть свою не умерил, продолжая улепётывать, переваливаясь жирными боками.
— Пугливые они всё-таки, — прокомментировал Андрей, снимая «беглеца» на камеру.
Вскоре уже были на реке, оперативно раскидав многочисленное барахло в преддверии сборов. Попрощались с водителями и приступили.
— Не, Лёх, всё равно грыжа вылезает, — Андрей с Алексеем мучились над надутием катамарана. Две внутренние секции не хотели плотно стыковаться во внешней шкуре, вылезая ненужным пузырём, несмотря на всякие пинки, потрясывания и протягивания. — Да, в общем, уже несильно выпирает, давай так и оставим.
— Вот! Вечно халтуру двигаешь, — шутливо попрекнул Алексей.
— Не, можете, до потери пульса трясти, но, глядишь, скоро тувинцы нагрянут с похмелья, — подмигнул ему Андрей.