— А ваш Войновский — дельный мужик, — заметил Прокофий Нилыч. — И как у него там называлась диссертация?
— «Исследование особенностей производства природнолегированной стали на базе ярских руд».
— С такой темой не уклонишься от встречного боя.
— Он и принял бой.
— Как защитил диссертацию-то?
— Противники его не ожидали, что он встретит их во всеоружии...
— Значит, бойцовская натура.
— Среди его оппонентов неожиданно нашелся один неофициальный, который сам на заре туманной юности защищал диссертацию на материалах Ярского полиметаллического месторождения. Своего рода двойник Голосова, только металлург. Так вот этот Иван, не помнящий родства, видимо, рассчитывал на то, что Войновский молод и не знает в деталях всей ярской проблемы, поэтому и начал слишком самоуверенно, безапелляционно. Ну, тогда Войновский процитировал ему давно забытое его сочиненьице. Как сей важный оппонент ловко изворачивался, чтобы хоть немного сгладить неприятное впечатление присутствовавших! Откуда, Прокофий Нилыч, берутся такие в нашем-то обществе?
В передней прозвучал громкий, требовательный звонок. Хозяин пошел открыть дверь, сказав на ходу: «Павла, наверное, явилась».
Но это явился нежданно-негаданно сам Голосов. Обычно он звонил по телефону, прежде чем зайти, а сегодня приехал без всяких предупреждений.
«Легок на помине», — с досадой отметил Плесум, сразу же узнав его по внушительному баритону с этаким раскатцем.
— Ты прости, Проша, я к тебе по пути, — рокотал он в передней. — Завтра у нас семейное торжество по случаю дня рождения твоего покорного слуги, вот я и решил уведомить тебя загодя, чтобы ты не втянулся в какое-нибудь совещание.
«Они наверняка закадычные приятели, а я тут замахиваюсь на дружка Прокофия Нилыча», — подумал Плесум.
— И хорошо, что заглянул, — пропуская вперед нового гостя, сказал хозяин.
Голосов приостановился в проеме распахнутой двери, — высокий, сухой, прямой, — и, увидев Плесума, молодцеватым шагом направился к нему.
— Ба-а, кого я вижу!...
Плесум встал, поклонился, подал руку.
— Не ожидал встретить вас, Ян Янович, у Прокофия, не ожидал. А впрочем, он же постпред Урала в стольном граде! Как здоровьице ваше?
— Креплюсь.
— Ты смотри, Проша, он крепится! — живо оглянулся на Метелева Голосов. — Нам с тобой полным ходом идет седьмой десяток — и ничего, не собираемся уходить на пенсию, а ему нет и шестидесяти. Да вам, дорогой Ян Янович, надо, как минимум, с полдюжины доменных печей в ход пустить.
— Если так строить, то для меня и четырех будет много.
— Сами виноваты, батенька мой. Вернее, виноват и ваш предшественник. Выбираете руду для комбината, как невесту для жениха: эта не хороша собой, к этой слишком далеко ехать...
— Нам вовсе не нужно выбирать на стороне. За нас выбирает министерство.
— Но в данное время вопрос, кажется, решен наилучшим образом. В районе Соколовско-Сарбайской аномалии открыто новое крупное месторождение — Лисаковское. Теперь богатой руды хватит на десятки лет. Только стройте, расширяйтесь.
— Нам вовсе не нужно очень расширяться. Мы со временем станем комбинатом спецсталей.
— Блажен, кто верует!
— Товарищи, может быть, поговорим на другую тему? — предложил хозяин.
Голосов привычно огладил серую прядь реденьких волос, которая едва прикрывала лысину.
— А никакой другой темы у нас с Яном Яновичем и нет. — Он упорно называл его по-латышски. — У кого что болит, тот о том и говорит. Я не раз уже советовал вам, Ян Янович, оставить всю эту затею с природнолегированной сталью. Никому пока не удавалось наладить ее производство в заводских масштабах. Американцы пробовали еще в прошлом веке — не получилось.