Костерок слабо пощелкивал, угасая на глазах. Марат хотел было подбросить сухого хвороста, заготовленного Олегом, но услышал, как сладко похрапывает Алексей Алексеевич. Он уснул, ничем не прикрывшись и ничего не положив под голову. Мельник затаился рядом, — наверное, тоже засыпает.
Марат долго смотрел на восток, где лимонный кант занимавшейся зари постепенно удлинялся, меняя цвет на розовый, такой прозрачный, что виделась каждая былинка на горбатом увале за рекой. Вспомнил Аллу, пожалел, что простился наспех, по вокзальному телефону-автомату. Когда они теперь встретятся, где? Одно время ему казалось, что все прошло, он почувствовал себя вполне свободно, точно и не было никакой любви. Но с годами сожаление о несбывшемся начало обостряться, как не вылеченный до конца недуг. Ты ведь уже не молод, смешно в твои годы на что-то еще надеяться. Неужели первая любовь не даст тебе покоя до прощальных огней на твоем небосклоне? У кого-нибудь, наверное, жизнь течет куда проще. Может быть. Кто-то вообще не склонен идеализировать одну-единственную женщину. Тоже может быть. Хорошо это или плохо? Во всяком случае, покойнее. Что же сопутствует счастью — покой или тревога? Для кого как. Вот для Марины нет ничего дороже семейной тишины... Он хотел было порассуждать и о Марине, но сон стал одолевать. Он выругал себя за то, что неважный семьянин, хотя ни в чем не виноват перед женой. Выходит, не каждого хватает на две жизни — для всех и для себя. С этой мыслью и забылся он в зоревом глубоком сне у потухшего костра.
Дома ждала телеграмма от Богачева. Марат повертел ее в руках, не сразу поверив, что Валентин Антонович решил навестить Карташевых на новом месте.
Новое место... Марина целых полмесяца «вила гнездо»: расставляла и переставляла мебель, вешала накрахмаленные занавески, расстилала никому не нужные ковры. Ей помогали девочки, тетя Вася, которая одна Из всей женской половины семьи была довольна возвращением на Урал.
Василиса Даниловна даже помолодела, у нее и походка стала увереннее. Еще бы: родной город, нахлынувшие воспоминания. Кстати, центральные улицы мало изменились с той поры, когда день и ночь цокали по щербатым мостовым сбитые подковы то белой, то красной конницы, Со временем город оброс многоэтажными окраинами, далеко шагнул за оборонительный пояс девятнадцатого года, а центр остался прежним: и белокаменный Гостиный двор, и грузные кадетские корпуса, и добротный дом Волжско-Камского банка, где размещался штаб командарма Гая. На старых зданиях мемориальные доски. Идешь по тротуару и читаешь драматическую историю города, который почему-то до сих пор не возведен в степень городов-героев, хотя он вместе с Петроградом и Царицыном был награжден Почетным революционным знаменем ВЦИК. Ну да еще вспомнят и о нем при юбилейном случае, как вспоминают иной раз о солдате-ветеране, не выпячивающем свои заслуги.
Но не только тетя Вася, сам Марат испытывал волнение, когда выходил на знакомую с детства набережную Урала. Тут мама, взяв его за руку, водила, бывало, по всем дорогим местам, рассказывая о бабушке... И вот уже почти тридцать лет, как и маму похоронили на берегу реки — в другом конце земли. Остался он, Марат, и его дочери. Однако пока жива тетя Вася, живы и подлинные картины прошлого. Это уже потом что-то совсем позабудется, а что-то добавят от себя Тоня с Зиной да их наследники. И так чем дальше, тем туманнее воображение. Конечно, жаль, что бесследно исчезнут многие грозовые полутона минувшего времени. Зато большое видится на расстоянии...
Скорая встреча с Валентином Антоновичем очень обрадовала Марата, и он отложил все свои дела. Тетя Вася понимала его. А Марина была недовольна, что Марат ничего не делает по дому. Не успели расположиться в новой квартире, как он тут же укатил на целую неделю в тургайский край. Вернувшись из поездки, ничем, не поинтересовался, ушел в свою комнату с этой телеграммой и названивает в агентство Аэрофлота. Даже девочек не приласкал — они без старых школьных подруг чувствуют себя неприкаянными.
За обедом Марина пожаловалась тете Васе:
— Хотя бы вы, Даниловна, воздействовали на своего воспитанника.
Та улыбнулась васильковыми глазами.
Марат сказал жене, заметно похудевшей за это время:
— Постараюсь зимой исправиться, товарищ пионервожатая. Сейчас просто некогда. Для нас важно не потерять лета.
— Для кого — для вас?