Хоснер забрался на почти готовую насыпь, перепрыгнул с нее на крыло и вошел в пассажирский салон через аварийный выход.
В хвостовой части салона, уставившись на него, сидели Добкин и Бург. Что это, заседание трибунала?
Хоснер двинулся по проходу. Солнце светило сквозь маленькие иллюминаторы, а в его лучах, пробивавшихся через дыру в герметической перегородке, плыли частицы пыли.
— Доброе утро, — поздоровался Хоснер, оставшись стоять в проходе. В салоне еще чувствовался запах горелого керосина.
Оба кивнули ему в ответ.
Добкин прочистил горло.
— Иаков, нам очень жаль, но, если мы хотим добиться соблюдения дисциплины, мы должны быть безжалостны по отношению к тем, кто не подчиняется приказам.
Хоснер демонстративно посмотрел на свои часы.
— Послушайте, единственное, в чем вы правы, так это в том, что я действительно не могу командовать людьми, не исполняющими приказы. А командую здесь я. И если кто-нибудь откажется выполнять мои приказы, включая и вас обоих, то этот человек будет арестован и предан суду.
Добкин наклонился вперед.
— Ты решил взбунтоваться?
— Я бы это так не назвал.
— А я бы назвал. Старший по рангу среди нас министр иностранных дел. И, как избранный член кнессета, он…
— Забудь об этом, генерал. Большинство вооруженных людей подчиняются мне. Министр иностранных дел может быть главным формально, но на деле главные здесь мы, и вы это понимаете. Именно поэтому вы даже не потрудились пригласить его на наше маленькое совещание. Единственный вопрос заключается в том, кто главнее из нас троих. Я заявляю, что главный я. Но если вы хотите, чтобы мои приказы передавались через министра иностранных дел или через кого-то из вас, то меня это вполне устраивает. Но вы должны хорошо понимать, кто отдает эти приказы. Договорились?
Воцарилось долгое молчание, потом впервые заговорил Бург:
— Мне кажется, что это классический маневр, основанный на теории игр фон Неймана-Моргенштерна[7]. Иаков, с нашего молчаливого согласия, узурпировал власть, лишив ее министра иностранных дел. И после того, как мы сделали этот шаг, обратной дороги для нас уже не было. А теперь Иаков ловко заставляет нас подчиняться ему. Совершенно в духе Макиавелли. — Голос Бурга звучал спокойно.
Хоснер промолчал.
Снова воцарилось долгое молчание, которое нарушил Добкин.
— Зачем ты делаешь это, Иаков?
Хоснер пожал плечами.
— Наверное, потому, что я здесь единственный, кто понимает, что делать в данной ситуации. Я доверяю себе. А вы меня немного беспокоите.
Добкин покачал головой.
— Нет. Мы попали сюда по твоей вине. И теперь ты хочешь спасти нас. Хочешь быть героем и гордо держать голову, если… когда мы вернемся домой. И тебе ни с кем не хочется делить славу.
Лицо Хоснера залила краска.
— Считай, как хочешь, генерал. — Он повернулся и направился к двери, бросив через плечо: — Совещание штаба ровно в полдень. Здесь, в самолете.
Выйдя из самолета, Хоснер разыскал Бекера и Кана. Они сидели в тени дельтовидного крыла, склонившись над схемой дополнительной силовой установки. Хоснер присел рядом на корточки.
— Почему у нас ничего не вышло с радиосвязью прошлой ночью?
Ему ответил Кан:
— Мы никак не могли сосредоточиться из-за этого проклятого шума.
Хоснер улыбнулся.
— Извините. Сегодня ночью мы постараемся не шуметь.
— Молю Господа, чтобы мы до темноты убрались отсюда, — заметил Кан.
Хоснер посмотрел на него.
— Думаю, в большей степени это будет зависеть от вас двоих.
Бекер поднялся.
— От меня. Ведь я командир корабля. Если мы сумеем связаться с кем-нибудь по радио, это поставят мне в заслугу. А если нет, то и обвинят в этом меня. — Тон Бекера был достаточно холоден.
Хоснер тоже поднялся.
— Разумеется. Все высматривают в небе самолеты. Я приказал, если кто-то заметит самолет, он должен со всех ног мчаться к вам. Насыпь со ступеньками будет готова через несколько часов. Так что, если обнаружат самолет, вы за две минуты успеете попасть в кабину и попытаетесь установить связь. Вас это устраивает?
— Вполне, — ответил Бекер.
Хоснер поднял взгляд на крыло, похоже, он обдумывал какое-то решение.
— Я заберу остатки топлива.
Удивленный Бекер уставился на него.
— Но мне нужно топливо, чтобы запустить дополнительную силовую установку, тогда радиостанции будут работать от генератора.
— Дополнительная силовая установка не работает, да и не заработает. А главная наша задача не допустить сюда арабов. Даже если вы и запустите установку, от нее будет чертовски мало пользы, если в вашу кабину усядется Ахмед Риш. Капитан, мне нужно топливо для изготовления зажигательных гранат.
7
Теория игр — раздел математики, изучающий формальные модели принятия оптимальных решений в условиях конфликта.