Хоснер оглядел местность. Пылевые вихри начали формироваться вокруг блуждающих песчаных дюн. Они кружились над холмиками, пропадали в высохших руслах, потом появлялись снова и устремлялись вперед, на запад.
Добкин проследил за взглядом Хоснера.
— Скажу тебе честно, не знаю, кому будет на руку эта пыльная буря с военной точки зрения.
— У нас и без нее хватает проблем, — заметил Хоснер. — Вполне могу обойтись и без еще одной. — Он посмотрел на Бурга. — Если ты закончил с пленным, то надо избавиться от него.
— Ты имеешь в виду отпустить.
— Да.
Добкин не согласился с ними.
Хоснер предложил ему сигарету.
— Позволь мне рассказать тебе пару историй. — Он плотнее прижался спиной к прохладному торцу земляной лестницы. — Во время осады Милана, в двенадцатом веке, его жители заполнили мешки из-под зерна песком и использовали их для укрепления крепостных стен. Осаждающие, которыми руководил германский император Барбаросса, решили, что в этих мешках зерно, и утратили боевой пыл. На самом деле в городе царил голод, но Барбаросса этого не знал. Спустя несколько лет Барбаросса осадил итальянский город Алессандрию. Один из крестьян вывел из города свою корову попастись, и солдаты Барбароссы захватили его в плен. Когда они зарезали корову, чтобы съесть, то обнаружили, что ее желудок набит отборным зерном. Крестьянин объяснил, что сена и фуража в городе очень мало, но зато полно зерна, которым и кормят скот. Барбаросса вновь упал духом и снял осаду. А на самом деле люди в Алессандрии голодали, а затея с крестьянином и коровой была просто хитростью.
— И ты намерен организовать подобную хитрость, — предположил Бург.
— Да. Мы устроим вечеринку с песнями и танцами. Сделаем вид, что у нас полно еды и питья. Все оружие сложим в загоне, во все пустые магазины вставим по одному патрону, чтобы они казались полностью оснащенными. Притворимся, что еда и боеприпасы нас не волнуют. Соорудим макет пулемета и установим его подальше, чтобы издалека он сошел за настоящий. Придумаем еще какие-нибудь военные хитрости, чтобы это выглядело так, будто у нас здесь находится на отдыхе и переформировании Третья бронетанковая дивизия. А потом отпустим господина Мухаммада Ассада.
— Но все это шито белыми нитками, — с сомнением произнес Добкин.
— Для Риша и его офицеров. А ашбалы задумаются. — Хоснер посмотрел на Бурга.
— Почему бы и нет? Я с тобой согласен.
Хоснер, Добкин и Бург зашли в загон. Каплан так и лежал на животе возле стены, но выглядел неплохо. Четверо других легкораненых мужчин, включая и Джошуа Рубина, играли в карты. Раненая стенографистка Рут Мандель лежала укутанная одеялами, ее, похоже, знобило. Пленный палестинец испуганно взглянул на Бурга. Хоснер заметил, что у араба сломан нос. Ему не нравилась идея держать пленного вместе с ранеными, но загон являлся единственным закрытым местом, не считая «Конкорда», в котором на солнце стояла страшная жара. Да и к тому же раненые могли приглядывать за пленным. Как бы там ни было, потери у обороняющихся были незначительными, так что пусть господин Мухаммад Ассад сообщает эту информацию по возвращении к своим.
Вернулись стюардессы, и одна из них, Бет Абрамс, сняла повязку с раны Каплана. Рана начала гноиться, источая очень неприятный запах. Да и вообще, во всем загоне, сложенном из глиняных кирпичей, стоял запах несвежих повязок и потных тел. Бет Абрамс помазала открытую рану Каплана какой-то желтой кашицей.
— Что это? — строгим тоном спросил Хоснер.
Бет Абрамс подняла голову, несколько секунд разглядывала Хоснера, потом ответила:
— Это местное растение, обладающее вяжущими свойствами. Как гамамелис[8].
— Откуда ты знаешь?
— Я читала об этом, когда проходила армейские курсы медицинской подготовки. — Объясняя, Бет продолжала осторожно смазывать рану кашицей. — Плоды у него желтые, как лимон, гладкие, размером с теннисный мяч. Они лежат на земле на длинных стеблях. Название растения я забыла, но описание точно соответствует. Они растут на склоне. Я эту кашицу для всего использую, потому что спирта больше не осталось. — Она наложила повязку на рану и отошла.
Хоснер повернулся к Каплану.
— Ну, как твоя задница?
Каплан через силу рассмеялся.
— Эти стюардессы всю ее залепили какой-то желтой слизью. Они не шутят, когда говорят: «Летайте самолетами „Эль Аль“, и с вами будут обращаться, как с царем Соломоном».
Хоснер улыбнулся. Каплан напоминал ему Матти Ядина, и Хоснер подумал, что надо будет помочь ему продвинуться по службе.
8
Растение семейства гамамелидовых, из коры и листьев которого приготовляют кровоостанавливающие средства.