— Протего! — выпалил Драко. Розье отбросило к окну, и он повернулся, явно намереваясь продолжить дуэль. Снаружи раздался оглушительный рев и грохот. Розье пугливо оглянулся и аппарировал.
Внизу послышались тяжелые шаги, и Драко резво юркнул в чудом уцелевший шкаф. Хагрид, чьё лицо было залито слезами, вошёл в комнату, неожиданно бережно переложил тело Лили Поттер в сторону и всхлипнул.
— Вот так, милая, скоро здесь будет толпа авроров. А так тебя не затопчут. А Гарри Дамблдор велел к тётке отвезти. Знаю, не дружили вы, но, видишь, профессор как решил. Ничего, милая. Дай только Гарри чуток подрастет да в Хогвартс поедет, а я-то за ним пригляжу.
Он снова всхлипнул, взял на руки рыдающего Гарри и вышел.
«Авроры, значит, — Драко почувствовал, как на лбу выступила испарина. — Вот только авроров мне сейчас и не хватало».
Он вышел из шкафа, подошёл к окну и взглянул вниз. В принципе, можно было спрыгнуть на козырёк над задней дверью, а оттуда — на землю. Не так-то высоко, к тому же Амортизирующие чары никто не отменял.
Снаружи послышались голоса. Они доносились со стороны главной улицы и звучали взволнованно. «Местные», — с облегчением подумал Драко и выпрыгнул в окно.
Благодаря Амортизирующим чарам ему удалось приземлиться достаточно тихо, чтобы соседи, занятые обсуждением произошедшего и оплакиванием Поттеров, не узнали о том, что он был в доме. Укрыться Драко решил в подлеске у дальней границы Годриковой Впадины. Не то чтобы это имело смысл. Если память ему не изменяла, особенного расследования обстоятельств смерти Поттеров никто не вел. Все просто сошлись на том, что малыш Гарри победил Темного Лорда самим фактом своего существования.
— Чудовищная халатность, — проворчал Драко, раскладывая палатку на земле. — Воздвигнись.
Палатка оказалась напичкана чарами Незримого расширения: крошечная снаружи, внутри она была довольно просторной. В ней даже обнаружилась кровать, на которой Драко незамедлительно расположился и принялся развешивать вокруг Согревающие чары вместо полога.
— Что ж, я нашёл трещину. Завтра с утра соображу, что с ней делать, — пробормотал Драко, стараясь не думать о том, какую громоздкую цепь изменений во времени повлечет за собой гибель Эйвери. Стоило спасти само время от разрушения, а уж потом думать, как исправить ошибки.
***
Когда Драко проснулся, дождь все еще лил нескончаемым потоком, шурша по брезентовой крыше. Этот звук создавал своеобразный уют, который убаюкивал, словно уговаривая никуда не ходить, остаться в палатке и переждать непогоду. Кроме того, Драко прекрасно понимал, что снаружи уже холодно, в палатке же из-за Согревающих чар было тепло, а постель, согретая за ночь его собственным телом, работала не хуже заклятия Вечного приклеивания.
«Безвольный флоббер-червь», — выругался голос в голове, и Драко резко сел на кровати. Голос казался знакомым, привычным, и он определенно был женским. Но от попыток вспомнить, кому он принадлежал, только голова сильнее разболелась.
Шум дождя стал понемногу стихать, однако вдалеке все равно слышался плеск — будто бы моря или реки.
Реки! Драко вскочил с кровати, как ошпаренный, вмиг вспомнив и о том, где он, и о том, зачем он прибыл, и стал торопливо собираться. Укрывшись под Заклинанием-зонтом, он выскочил на улицу и принялся сворачивать палатку. Видимо, прежний хозяин начинил ее Водоотталкивающими чарами, потому что, простояв ночь под проливным дождем, она все равно оставалась сухой и теплой.
«Сам бы ты об этом даже не подумал. Проснулся бы в луже — был бы тебе урок», — внутренний голос оказался ужасно ехидным, и Драко тряхнул головой, пытаясь заставить его замолчать.
Наконец палатка вернулась в бисерную сумочку, а та — во внутренний карман мантии, и Драко направился к центральной улице Годриковой Впадины. Немного поразмыслив, он подумал, что скрываться бессмысленно. В конце концов, шел восемьдесят первый год, все, кто мог знать даже просто о существовании Драко Малфоя, полагали, что сейчас он тихо лежит в своей колыбели в Малфой-Мэноре. А уж предположить, что возможно настолько масштабное перемещение во времени и подавно никто не посмел бы.
Именно поэтому, когда Драко увидел у дома Поттеров Аластора Грюма, он продолжал сохранять спокойствие, будто он простой местный житель и подошел взглянуть на развалины, как и десятки таких же зевак.
— Посторонись-ка, малец, — Грюм, даже без своего стеклянного глаза выглядел довольно сурово. — Здесь тебе не цирк и не музей. Люди погибли, не слышал?
— Простите, — пробормотал Драко и побрел дальше по улице. Пройдя еще мимо трех домов, он свернул с дороги и направился в чащу. Грюм мог сколько угодно заниматься своими расследованиями в доме Поттеров, хотя для всего магического мира суть происходящего и так была понятна, как белый день. А вот у Драко была своя миссия. И для начала стоило найти трещину в земле.
— Я ведь вчера был так близок к разгадке, — бормотал Драко, бредя между деревьями. — Если бы эти два полудурка, Розье и Эйвери, мне не помешали, я бы еще вчера со всем разобрался. И вообще, с чего Темному Лорду пришло в голову брать с собой этих идиотов?
По коже пробежал знакомый холодок, и Драко замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Слева, со стороны чащи, донесся гул воды, и он двинулся туда.
Зияющая в земле трещина стремительно заполнялась водой, которая прибывала не снизу, а сбоку, словно стекала из невидимого крана. И, судя по течению воды, прибывала она со стороны дома Поттеров. С тяжелым вздохом Драко двинулся туда. Он брел вдоль трещины, узнавая те места, по которым бежал вчера после прыжка из окна, и гадал, разрослась ли трещина за ночь, или это его феноменальное везение позволило не провалиться в нее в темноте.
— Эй, ты что здесь делаешь!
Грубый окрик отвлек Драко от мыслей и вернул к реальности. Аластор Грюм недовольно взирал на Драко, перегородив ему дорогу.
— Это место преступления, здесь идет расследование. Какого драккла ты тут слоняешься?
— Я… Простите, сэр, я геолог, — быстро нашелся Драко. — Видите эту трещину? Она возникла тут вчера, и я должен заняться ее изучением.
— Трещина, — хмуро пробормотал Грюм и посмотрел на трещину, которая уже наполовину заполнилась водой. — Взрыв тут был. Вот и трещина.
— Простите, сэр, но ни один взрыв не может вызвать таких глубинных повреждений земной коры.
— А я думаю, что магический взрыв может, — упрямо повторил Грюм. — Шел бы ты отсюда.
— А я и иду, — буркнул Драко. — К началу трещины. Видите, как она сужается? Там, где я начал исследования, она куда шире.
— Ты точно геолог? — Грюм сощурился. — Уж больно у тебя лицо знакомое. Как, говоришь, твоя фамилия?
— Грейнджер, — выпалил Драко первое, что пришло в голову. Точнее, то, что не отпускало его мысли уже несколько дней.
— Грейнджер? Не знаю никаких Грейнджеров, — проворчал Грюм. — Полукровка что ли?
— Магглорожденный, сэр, — он решил перестраховаться. Назовись полукровкой — и тебя тут же спросят о том родителе, что был волшебником, а это шанс оплошать. Магглорожденных же никто не помнит наизусть, особенно если это среднестатистические ребята, а не какие-нибудь библиотечные умники, лидеры рейтингов, которые у всех на слуху.
— А, понятно, — Грюм фыркнул. — Что ж тебе, Грейнджер, не празднуется? Малыш Гарри победил грозу всех магглорожденных меньше суток назад.
— И потому я могу свободно заниматься исследованиями, не боясь получить Аваду или Круциатус в бок, — Драко пытался выглядеть как можно более счастливым.
— Ох уж эти мне ученые, — Грюм вдруг рассмеялся и хлопнул Драко по плечу. — Ты бы, парень, и под угрозой Авады бегал за своей трещиной, зуб даю.
Драко виновато улыбнулся.
— Будь осторожен, Грейнджер. Лорд-то погиб, а вот сторонники его не дремлют. Мы, конечно, их переловим, но и ты не забывай, на что тебе палочка.