Пенелопа сидела за своим столом и роняла слезы на пакет с сандвичами.
— Что случилось? — Драко вмиг стало некомфортно. Он ненавидел женские слёзы, потому что никогда не знал, связано их появление с ним или нет. Даже если причина кроется в чём-то другом, только подай голос — и тебя тут же приплетут. Не спросишь, в чём дело — тоже плохо: окажешься бесчувственным чурбаном. В случае Драко было проще, он, как и остальные военные преступники, уже три года был повинен во всех бедах людских, так что от одного раза хуже бы точно не стало.
— Пенелопа, — снова позвал он. — В чём дело? Кингсли опять что-то хочет?
Она покачала головой.
— Это из-за меня? Прости, у меня и правда не хотят складываться слова для отчета. Я доделаю, не переживай.
И с чего он вообще решил её утешать? Неужто программа социализации принесла первые плоды?
Пенелопа сорвала с одного из сандвичей оберточную бумагу и бросила Драко. Тот поймал пергамент и с удивлением обнаружил, что это газета.
«Поздравляем Перси и Одри Уизли с бракосочетанием», — озадаченно прочитал он.
— Серьёзно? Ты рыдаешь из-за Уизли?
— Одри Холт! — прорычала сквозь зубы Пенелопа. — Будь ты проклята, дорогая подруга!
— Эй! — Драко обошел стол и потрепал ее по плечу. — Он не стоит твоих слез. Смотри.
Он скомкал газетный лист, подбросил вверх и поджег заклинанием. Промасленная бумага вспыхнула и рассыпалась черными хлопьями пепла.
— Вот и нет больше ни Перси Уизли, ни Одри Холт. А ты есть.
Пенелопа всхлипнула и принялась убирать пепел с сандвича.
— А теперь по поводу меня. Я вчера договорился с МакГонагалл, что она поможет мне с повторными исследованиями песка. Нужно досконально всё проверить, прежде чем собирать экспериментальную модель. И уж тем более прежде, чем экспедиция Кингсли начнёт масштабную разработку месторождения.
— Что? — Пенелопа, похоже, забыла, что у неё сердце разбито.
— Да, Кингсли собирается добывать этот песок постоянно. Уже распорядился, чтобы Отдел Международного магического сотрудничества начинал подготовку к переговорам с Бразилией.
— А у нас ещё гиппогриф не валялся!
— И поэтому мне поможет МакГонагалл. Мы вчера договорились, что я появлюсь в школе после обеда. Она уже ждёт, так что я пойду.
— Да, хорошо, — растерянно пробормотала Пенелопа. — Я после обеда загляну к Кингсли. Мне кажется, он слишком уж увлекся и теперь форсирует события.
— Надеюсь, он тебя послушает, — выдохнул Драко и вышел.
На сей раз он решил не перемещаться сразу в кабинет к директору, а заглянуть для начала в Хогсмид и немного перекусить. Сутки, проведённые впроголодь, давали о себе знать.
Мадам Розмерта смерила его недоумённым, даже в некоторой мере озадаченным взглядом, но порцию горячего рагу всё же принесла и быстро вернулась за стойку, откуда стала с опаской наблюдать, как Драко ест. Не то чтобы это портило аппетит — его сейчас, похоже, ничего не могло испортить — но всё равно было слегка некомфортно. Драко быстро доел, расплатился и вышел на промозглый октябрьский ветер.
«Если что и было хорошего в Бразилии, так это погода, — думал он, подняв ворот мантии повыше. — Зато поел. Вряд ли МакГонагалл распорядилась бы подать мне обед».
Двери замка были приоткрыты, словно приглашали войти, и Драко не стал сопротивляться.
Он преодолел уже половину пути до директорского кабинета, когда услышал знакомое бормотание. Профессор Трелони шла навстречу. Драко, погруженный в свои мысли, этого даже не заметил. Благо, она явно ничего не видела вокруг себя, увлеченная созерцанием трефовой семёрки. Именно это и помогло Драко: он прытко юркнул в узенький боковой коридорчик и затаился в надежде, что Трелони не услышит его дыхание.
«Докатились, — думал он, прижимаясь спиной к стене. — Прячусь от этой старой мыши, как первокурсник от Филча после отбоя. Интересно, хоть у кого-то хватило духу сказать, что она чокнутая, а ещё лучше — запустить в дальний угол её дурацкий хрустальный шар? Вроде, я слыхал что-то подобное на третьем или четвёртом курсе».
Попытка вспомнить, с чем связан этот инцидент, снова обернулась провалом. Трелони уже давно ушла, а Драко так и стоял, застыв на месте от внезапно нахлынувшей паники. Он не мог сказать, что до экспедиции жаловался на память, а теперь — пожалуйста. Он бы долго мог так простоять, если бы не мысль об экспедиции, вернувшая его к реальности, в которой Кингсли жаждал поскорее отправить группу в Бразилию, Маховики нужно было запустить в производство разве что не вчера, а МакГонагалл согласилась помочь с экспериментами над песком. Драко почти бегом бросился в кабинет директора.
МакГонагалл ждала, сложив руки перед собой на столе и задумчиво глядя на контейнер с пробами. Драко её поза показалось напряженной, и он постарался придать лицу извиняющееся выражение.
— Простите за опоздание, мэм. Кингсли немного задержал меня. Он хочет как можно скорее отправить в Бразилию масштабную экспедицию для разработки месторождения песка и просил меня разработать меры безопасности.
И ведь он даже не врал. Так, немного поменял события местами — но не врал.
— Разве можно так торопиться? — МакГонагалл негодующе хлопнула рукой по столу. — Мы ещё не выяснили окончательно, тот это песок или нет, не создали экспериментальную модель Маховика, не…
— Он уже поручил Отделу Международного магического сотрудничества подготовку переговоров с Бразилией. Конечно, я сказал ему, что ещё рановато об этом думать, но кто такой я и кто Кингсли.
— Не переживайте, мистер Малфой, я с ним поговорю, — в её голосе звучала некоторая угроза.
Драко крупно передёрнуло.
— Давайте вернемся к пробам, — выдавил он.
Однако этому пожеланию не суждено было сбыться. Стоило открыть крышку контейнера, как раздался стук в дверь, и в кабинет ворвались две худенькие растрёпанные девчонки.
— Профессор МакГонагалл! Профессор Трелони упала с лестницы! Ей, кажется, нехорошо.
МакГонагалл вскочила со своего места.
— Ведите, — коротко отчеканила она. Девчонки тут же выскочили, она бросилась следом. Драко последовал за ними, не желая оставаться в директорском кабинете, и уж тем более — терпеть профессора Дамблдора, безмолвно взиравшего со своего портрета.
Трелони обнаружилась на площадке между вторым и третьим этажами. Она распласталась на камне пола, устремив остекленевший взгляд в потолок и, похоже, не дышала.
— Сивилла, — МакГонагалл присела рядом и вцепилась в ее руку, нащупывая пульс. — Сивилла, очнись. Девочки, позовите мадам Помфри.
— Агнесс пошла за ней, — пискнула одна из них.
Трелони вдруг захрипела, резко села, обвела собравшихся невидящим взглядом и открыла рот.
— Была та, что допустила ошибку и есть тот, кто может её исправить. Он вернётся к началу, а оттуда — к началу начал. Время рушится, время погибает. Только один знает, только один может вернуться и спасти, вернуться и остановить. Цена велика, но он готов заплатить её. Время гибнет, время рушится.
Из ее рта лился добрый десяток голосов, глаза бешено вращались. Вряд ли кто-то посмел бы обвинить Драко в том, что у него на спине выступил холодный пот. Девочки стояли, раскрыв рты в немом крике.
— Время рушится, — в последний раз прохрипела Трелони и стала заваливаться на бок. МакГонагалл успела поймать её и аккуратно уложила на ступени.
— Что это было? — спросил Драко и обнаружил, что его голос слегка дрожит.
— Пророчество, мистер Малфой. Настоящее пророчество. К сожалению, мне придётся снова отложить наши эксперименты, но обещаю, до конца дня я поговорю с министром о его поспешных инициативах.