— И что вы хотели этим сказать, профессор? — вздохнул Драко, глядя в потолок. — «К началу» — это к тому моменту, когда начали появляться трещины? Но ведь вы произнесли это пророчество даже раньше, чем начали появляться трещины. Значит, вы говорили о том моменте, когда само время стало рушиться. Но как узнать, когда?
Он зажмурился, пытаясь вспомнить абсолютно всё, что говорила Трелони.
— Произошла ошибка. Ты сказала, что произошла ошибка. Ты ведь могла говорить об экспедиции? Наверное, могла. То есть я должен вернуться в Бразилию? Или не должен? Или эту ошибку допустил не я, а эта Гермиона Грейнджер? Как сложно.
Драко запрокинул голову и застонал. Трелони знатно усложнила ему жизнь своим пророчеством, хотя он прекрасно справлялся с этим сам, загоняя себя в глухой угол. Драко поднялся и стал бродить кругами по комнате, то и дело поглядывая на «Историю Хогвартса»
— В этой книжонке ничего нет про Гермиону Грейнджер. В самом деле, не может же книга меняться на ходу. Или может?
Он рывком раскрыл книгу на первой попавшейся странице и остолбенел.
«В ночь тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года Тот-Кого-Нельзя-Называть появился в Годриковой Впадине, где жили Поттеры. Первым, очевидно, был убит Джеймс Поттер, чье тело было найдено в прихожей. Следом Тот-Кого-Нельзя-Называть убил и Лили Поттер. Её тело было найдено в детской».
Драко читал этот параграф не раз и не два, но он не мог поверить в то, что строки в книге появлялись сами с собой.
«Заклинание и последовавший за ним взрыв оказались настолько сильны, что спровоцировали появление глубокой трещины, что пересекла половину деревушки. Позже трещина заполнилась водой и получила название Поттеров овраг. Несмотря на название, и овраг, и речушка, что протекает по его дну, небезопасны. Жители Годриковой впадины утверждают, что по меньшей мере один человек в год пропадает у Поттерова оврага. Однако же вернемся к самому Гарри Поттеру…».
Драко потер глаза и снова уставился в книгу. Он мог поклясться, что еще минуту назад не знал никакого Поттерова оврага.
— Вот оно! — воскликнул он и взмахнул палочкой, создал закладку и отметил страницу, на которой только что возникли слова. — Я, наверное, должен вернуться туда, в восемьдесят первый! Эта трещина — след, по которому я должен идти.
Драко замер посреди комнаты, оглушенный ещё одной мыслью.
— Чтобы переместиться назад в ту ночь, когда Тёмный Лорд убил родителей Поттера, нужен достаточно сильный Маховик Времени. А Маховиков вообще никаких нет.
Он снова сделал круг по комнате, пытаясь вспомнить еще хоть сколько-нибудь работающий способ перемещения во времени.
— Да тут вспоминать нечего, — Драко со злостью захлопнул книгу, швырнул ее на стол и тяжело задышал, глядя на расшитую бисером сумочку.
Мысли снова и снова возвращались к экспедиции. Он прекрасно помнил результат исследований, помнил, что проводил их, но, к собственному ужасу, совершенно не понимал, что значили его действия. Так же, как помнил, что прикасаться к воде в Исе категорически нельзя, но почему — не знал. Вероятно, из-за тех рукописей профессора Таймхолла, перевод которых был заслугой Драко, но сам он не мог вспомнить ни одного слова оттуда.
— Это бред какой-то, — пробормотал он. Время менялось на ходу, одни воспоминания незаметно подменяли другие. Взять ту же трещину в Годриковой Впадине.
— Интересно, насколько глубоко это ложь уже проникла в головы людей? — спросил Драко сам себя, схватил со стула теплую мантию и аппарировал к Министерству.
Поттер и основные авроры всё ещё были в Атриуме, насилу сдерживая напор журналистов, которые так и рвались сделать хоть одну фотографию трещины. Поттер и Уизли охраняли проходы к лифтам, чтобы никто не спустился на нижние уровни.
— Министр Шекболт, как вы прокомментируете природу трещины, которая идентична той, что образовала Поттеров овраг? — вопрошал один корреспондент.
— Вы задумывались о том, чтобы подыскать для Министерства другое здание? — напирал другой.
Кингсли, окружённый журналистами, из последних сил старался сохранять спокойный и уверенный вид.
— Министр, в Поттеровом овраге пропадает несколько человек в год. Есть ли первые жертвы Министерского раскола?
— Вы уже и название ему дали? — Кингсли явно опешил, но быстро взял себя в руки. — Нет-нет, все сотрудники эвакуированы. Министерство не возобновит работу, пока не будет принято решение о ликвидации трещины. Мы рассматриваем также возможность временного переезда Министерства. Прошу прощения.
Он заметил Драко и теперь пробирался к нему, протискиваясь через плотное кольцо журналистов. Сам же Драко вздохнул: похоже, Поттеров овраг и впрямь стал для людей чем-то привычным и закономерным.
— Драко, — выдохнул Кингсли, подойдя. — Что ты тут делаешь? Всех же отправили по домам и…
— Мне нужно вернуться в Бразилию. Я догадываюсь, что послужило причиной появления этих трещин. Мне нужно кое-что проверить.
— Драко, но Управление портключей закрыто. Зал трансконтинентальных перемещений рассечен трещиной, и я не могу дать тебе портключ до Бразилии.
— Если не начнем действовать, трещина станет только больше.
— Ты что-то знаешь? — Кингсли прищурился. Драко мог бы потратить час, а то и два на объяснение, но времени было катастрофически мало. К тому же он не мог чётко сформулировать свои мысли, только расплывчатые догадки, что наполняли его голову, подобно воде, затопившей Поттеров овраг.
— Не забывайте, министр, я Невыразимец.
Прозвучало жёстко, но, кажется, подействовало.
— Ступай домой, собирайся. Портключ тебе доставят через час.
— Спасибо, — Драко кивнул и бросился к телефонной будке.
Прошло не более пяти минут, и он снова встал посреди своей комнаты, на сей раз думая, что взять с собой в путь. Рука сама потянулась к «Истории Хогвартса». Пожалуй, стоило изучить её, найти упоминания о других трещинах, составить хотя бы ориентировочный план перемещений. Это было бы куда разумнее, чем вот так бросаться сломя голову в неизвестность. Но какое-то чувство гнало Драко вперед, не давая остановиться, перевести дух, поразмыслить. Он, похоже, окончательно сошёл с ума с этими временными разломами, воспоминаниями и чёртовой Гермионой Грейнджер, которую он даже не знал. Что, впрочем, не мешало ей захватить все его мысли. Драко взял со стола «Историю Хогвартса» и покрутил. Книга была достаточно объемной, тащить её в руках было бы бессмысленно. К тому же он не знал, что ждёт в пути, так что предпочел бы оставить руки свободными на случай, если — не приведи Мерлин — придется сражаться. Взгляд упал на маленькую расшитую бисером сумочку. Драко необъяснимым образом манила эта дурацкая, даже несколько раздражающая вещица. Правда, теперь он усматривал в этом неоспоримую пользу: благодаря Заклинанию незримого расширения туда можно было упаковать хоть всю комнату, а сама сумочка с легкостью помещалась во внутреннем кармане мантии. Так что Драко убрал книгу в сумочку, затем немного поразмыслил и положил туда палатку со столиком. Если вдруг он задержится в каком-то времени на ночь и придётся где-то спать, у него, по крайней мере, будет крыша над головой. Драко закрыл сумочку и спрятал ее в карман мантии. И очень вовремя.
В следующий миг снизу донесся звон дверного колокольчика. Драко, перепрыгивая через ступеньки, бросился к входной двери и распахнул её. На пороге обнаружился крайне недовольный МакМиллан.