Вот только, что бы Риддл не затеял, Гарри будет готов к любому противостоянию.
— Это… это очень здравая мысль, — залепетал Булстройд, справившись с удивлением. Во время разговора его полное лицо то смертельно бледнело, то становилось красным, как его аврорская мантия.
— Вот именно, я полагаю, что все ваши ресурсы задействованы в двух расследованиях, а наш мистер Поттер стоит дюжины, не так ли, Олдрич? — Риддл произнес это, смотря Гарри прямо в глаза.
Близость Риддла, его пронзительный взгляд, направленный только на него, заставляли Гарри чувствовать, что Булстройд здесь лишний. Он с трудом сбросил наваждение. Риддл знал, как воздействовать на людей, но и Гарри был не из робкого десятка. По венам разливался азарт, словно ему предстояла полная опасных приключений погоня.
— Конечно, Господин Министр, — уважительно склонил голову Булстройд. — Я сегодня же подготовлю необходимые документы о временном переводе Поттера и передам вам на подпись.
Риддл махнул рукой — бюрократические детали его явно не волновали.
Гарри промолчал, поражаясь малодушному поведению Булстройда перед Риддлом. Тот откланялся и, не глядя в сторону Гарри, поспешил удалиться.
Они остались вдвоем. Стоило двери закрыться за Булстройдом, как Гарри поймал себя на совершенно неуместном предвкушении.
— Итак, господин Министр, — начал Гарри. — Личная охрана?
— Именно, — кивнул Риддл. Он стоял близко, возвышаясь над ним и нарушая личное пространство. — Мне нужно сопровождение в Министерстве, на деловых встречах и поездках.
— Я всегда думал, что личная охрана подразумевает круглосуточное присутствие, — поднял брови Гарри.
— К счастью, мой дом отлично защищен, — хитро улыбнулся Риддл, — но если ты предлагаешь кое-что другое в ночное время, я, пожалуй, соглашусь.
Когда до Гарри дошел смысл сказанного, щеки залил предательский румянец. Риддл что — издевается над ним? Гарри уже было открыл рот возразить, но Риддл решительно зашагал к выходу.
— Идем, Гарри, у меня деловой обед, на который я не хотел бы опоздать. Ты же не против неофициального обращения, когда мы наедине?
— Я бы предпочел сперва обсудить с вами меры безопасности, сэр, — Гарри не сдвинулся с места. — И мне необходимо выполнить проверку…
— Это может подождать, — перебил его Риддл. Но видя, что Гарри уверенно стоит на своем, он обаятельно улыбнулся. Темный взгляд невольно притягивал. — Брось, что может случиться с двумя сильнейшими волшебниками, когда они вместе?
Гарри с сомнением покачал головой, но решил подчиниться.
Они прибыли в помпезный ресторан с позолоченными рамами зеркал и антикварной мебелью, белый потолок украшала затейливая лепнина. Гарри осмотрелся и отметил, что от столиков не доносилось ни звука. Видимо, здесь работали чары приватности.
Их столик располагался у дальней стены, на которой висела огромная картина с названием «Охота на кентавров». Гарри на миг замешкался: как можно было есть, смотря на это? Рука Риддла легла ему на поясницу, подталкивая к столику, где их уже ждали Паркинсон и Розье. Гарри подавил тяжелый вздох: компания политиков обеспечена ему надолго.
Розье и Паркинсон целую вечность раскланивались с Риддлом, выспрашивая о его здоровье и произошедшем нападении. Они явно были давними знакомыми, да и вообще, стоило Риддлу занять пост Министра, и как-то незаметно многие слизеринцы очутились на высокопоставленных должностях. Все они, так или иначе, учились примерно в одно время в Хогвартсе, приходились друг другу родственниками, знакомыми или участниками клуба Слагхорна.
Впрочем, часть общественности больше возмущал не факт кумовства в правительстве, а то, что многие теперешние высокопоставленные чиновники предпочли скрываться в тени, когда шла война с Гриндевальдом.
Гарри закрывал на это глаза: у него были задачи поважнее. К тому же, правительство Риддла пока не продвигало никаких законов, ущемляющих магглорожденных. Но это не означало, что Гарри не был начеку: хоть Риддл никак и не проявлял себя, чутье Гарри говорило, что что-то здесь не так.
Все сделали заказ, и Паркинсон обратился к Гарри:
— Мистер Поттер, как вы думаете, мог ли кто-то из приспешников Гриндевальда спланировать нападение на Министра?
— Я не имею права разглашать какую-либо информацию, — Гарри выдал заученный ответ, которым всегда отмахивался от Риты Скитер.
— Панкрас имел в виду совсем не это, — участливо подсказал Риддл, улыбаясь. — Ему просто интересно ваше мнение.
Гарри хмуро посмотрел на Риддла — как будто он сам не понял.
— Я очень сомневаюсь, — сказал Гарри наконец.
В воздухе повис молчаливый вопрос.
— Учитывая приближающийся Берлинский конгресс, главной темой которого будет ужесточение статута секретности, и то, что Министр Риддл выступает за поправки к статуту, я бы поставил на то, что атаку спланировал кто-то более… радикально настроенный, — пояснил Гарри.
— Мистер Поттер, не намекаете ли вы, что это был кто-то из магглорожденных? — невинно поинтересовался Розье, вскидывая бровь.
Насмешливое выражение стерлось с его лица под тяжелыми взглядами и Риддла, и Гарри.
— Вы думаете, Гриндевальду бы понравился Берлинский конгресс? — тут же осторожно спросил Паркинсон, заходя с другой стороны.
— К счастью, мы этого никогда не узнаем, — ответил Гарри. На тарелках появилась еда, и Гарри потянулся к приборам.
— Но ведь Гриндевальд как раз выступал за идеи сепарации от магглов, — вновь встрял Розье. Паркинсон при этом неловко улыбнулся, как будто ему было стыдно за бестактность товарища.
— Выступал? — повторил Гарри, откладывая в сторону приборы и тяжело смотря на Розье. — На самом деле, он насильно насаживал свои взгляды и убивал всех, кто противился его идеям.
Он напрочь проигнорировал горящий взгляд Риддла. Розье ненадолго стушевался, Паркинсон достал было портсигар, но, бросив короткий взгляд на Риддла, убрал его обратно. Повисла напряженная пауза. Гарри, в отличие от многих политиков, никогда не сдерживался, когда речь заходила о Гриндевальде, и говорил правду, какой бы жестокой она ни была. Без аппетита он вернулся к бифштексу.
— Мистер Поттер, позвольте мне сказать, что я восхищен вашей победой над самым темным волшебником современности, — вдруг заявил Паркинсон.
— Спасибо, — просто ответил Гарри, начиная подозревать, куда это ведет.
— Как же? — подпрыгнул на стуле Розье. — Как же вам это удалось? Вы были так молоды, так юны…
— Если бы я знал, что у нас будет обед памяти Гриндевальда, я бы взял с собой альбом с колдографиями, — мрачно пошутил Гарри, откидываясь на спинку стула.
Общественность не знала, как ему удалось победить Гриндевальда. Более того, Гарри был единственным, кто мог это рассказать: Рон и Гермиона для своего же блага дали непреложный обет молчать, а Дамблдор и Снейп унесли тайну с собой в могилу.
Гарри не говорил никому не потому, что боялся умалить свои заслуги. Он опасался, что кому-то в голову может прийти идея повторить путь обретения бессмертия, который проделал Гриндевальд. Гарри не хотел еще одной войны.
— Так или иначе, благодаря вам, мистер Поттер, мир избавлен от этого зла, — почтительно произнес Паркинсон, поднимая бокал красного вина.
Честно говоря, это была не та компания, в которой Гарри бы хотелось вспоминать и обсуждать войну. Подняв бокал, он заметил, что Риддл, как и он, пьет простую воду вместо вина. Чокнувшись со всеми за победу над Гриндевальдом, Гарри стал терпеливо дожидаться завершения обеда.
Когда они аппарировали в Атриум и распрощались с Паркинсоном и Розье, Риддл неожиданно произнес:
— Они слишком навязчивы.
— Согласен, — кивнул Гарри, осматривая помещение. После слов Риддла он невольно почувствовал благодарность за поддержку. — Я думал, у вас будет деловой обед.
— Он должен был быть, — цокнул языком Риддл, направляясь к лифтам, — но, как видишь, твоя победа над Гриндевальдом до сих пор волнует умы.
Вся симпатия к Риддлу вмиг улетучилась. Гарри ни на секунду не поверил, что тот не смог повернуть разговор за обедом в нужное ему русло. Неужели ждал, что Гарри выдаст что-то интересное? Словно ощутив перемену настроения, Риддл произнес: