— Тем идиотским стендапом про реконструкторов?
— Конечно, нет. Точнее, не конкретно теми словами, о которых ты думаешь. В общем, они решили тебя убрать, как бы по неосторожности. Пришлось организовать тебе охрану. В моём лице. Я с этим неплохо справлялся, как ты заметил. Но из-за раскола внутри ордена возникла серьёзная неразбериха. Все стали решать свои локальные проблемы.
— И кто же тогда Путилов? Он не из ФСБ?
Великан только вздохнул и, повернув фонарь лампой к себе, посмотрел внутрь, как будто под стеклом было что-то ценное, монета в 10 рублей или ещё что.
— Нет ничего, кроме культа.
— А что в том ящике?
— Череп Евгения и пара костей. Они были нужны Путилову. Считается, что останки медиаторов тоже обладают определённой силой. А ещё Путилову нужен был ты, чтобы его забрать, — как я уже сказал, деятельность ордена ограничена множеством правил. Только ты не ограничен ни в чём. Точнее, перестанешь быть ограничен, когда зайдёшь в бункер.
Вдруг из глубины земли послышался тихий гул, и через всё это кладбище кирпичей и арматур прошла волна и унеслась дальше.
— Значит, и Абрамов из ордена?
Великан открыл рот для ответа, но не договорил. Что-то свистнуло, и он упал на колени. Потом стал сползать на спину. Из горла торчала короткая стрела. Кровь вырывалась редкими брызгами. Он стал махать руками, но стрелу достать не получалось. Потом перестал махать. Было слышно его хриплое дыхание.
Мне показалось, что я бегу, но я всё ещё стоял на месте, пока не услышал звук ломающейся плитки совсем близко. Тогда я совершил один из самых разумных поступков в жизни — быстро наклонился к великану и схватил ключ от микроавтобуса.
Я бежал, наклонив корпус вперёд и выставив вперёд руки на случай, если обо что-то споткнусь. Пару раз я больно стукнулся ногой об арматуру, провалился куда-то, порвал рукав и раздавил стекло, но зато путь обратно занял меньше двух минут. Отключил сигнализацию и прыгнул на водительское сиденье. Я не водил с тех пор, как получил права лет десять назад, но был уверен, что уж на пустой широкой дороге я не попаду в аварию и не завалюсь в кювет. Я заблокировал двери и пару секунд сидел, восстанавливая дыхание и пытаясь понять, как завести машину с автоматической коробкой.
Машина рванулась вбок, я быстро выровнял руль и втопил газ. Микроавтобус набирал скорость медленно, его шатало по всей трассе. Наверно, сперва следовало свыкнуться с габаритами и рулём, но было не до осмотрительности. Вроде никто не гнался за мной, оставалось только понять, куда ехать. Возникла лишь одна, не особенно остроумная идея — уехать подальше из города, сколько хватит бензина. Я пробовал открыть бардачок, чтобы найти навигатор, но тот никак не поддавался. Из-за этого я вёл одной рукой, не замечая, как сильно петляю. Впереди замаячил какой-то штырь у разделительной полосы. Я не успел его обогнуть и вдруг подпрыгнул на месте, всё замелькало перед глазами, и я увидел небо, полное звёзд. Звёзды оказались почему-то спереди, вместо дороги, раздался грохот, и стекла посыпались мелкими брызгами, за секунду осыпав меня всего.
Я лежал вниз головой. Выплюнул изо рта подушку. Кажется, рассекло бровь — левый глаз заволокло красным.
Еще рука как будто затекла. Я посмотрел на неё, она распухла. Видимо, перелом. Предчувствуя острую боль, попытался пошевелиться. В руке прострелило так, что на секунду вырубился. Стало тошнить. Я чуть повернулся, взглянул в погнувшееся окно. Был виден кусок земли, над которым клубился дым, пахло резиной.
Пару минут, а может пару часов я просто слушал шум в голове, сквозь который время от времени различал, как внутри салона что-то текло и капало. А потом послышался шелест шин, и полоса света медленно поползла по насыпи. Из груди стало ломиться тяжёлое быстрое сердце, и я прижал распухшую руку к нему. Поискал пальцами ручку дверцы, но то ли она отломилась, то ли я не мог найти её в перевёрнутом кверх ногами мире. Подтянулся, чтобы вылезти через окно. Стекло посыпалось на меня, и много стекляшек попало за шиворот.
Рванулся вперёд, но быстро было не вылезти. Нужны были обе руки. К тому же внизу что-то мешало, держало меня за штанину.
Я резко дёрнулся и порвал ткань. Вылез на насыпь, подтянувшись одной рукой, и бросился прочь с дороги. Земля зачавкала под ногами, жирная и податливая, и только сильно увязнув в ней, я понял, что забежал в редкий пролесок. Я снова услышал свист, и стрела впилась в тоненькую берёзу. Чёрная короткая стрела. Никого не было видно на трассе. Я пригнулся и побежал прочь. Кровь всё текла по лицу, мешая хоть что-нибудь видеть. Я прижимал распухшую руку к груди другой рукой аккуратно, но всё равно двигаться было больно. Пробежал ещё, сколько мог, пока не оказался в топи, среди пней и веток. Несколько секунд просто стоял, глотая воздух, а потом снял куртку, снял свитер, стал рвать рубашку — одной рукой это было бесполезно, снял и её, придавил ногой к камню, оторвал кривой кусок, потом ещё один. Нужна была дощечка, но дощечки не было, и я просто примотал руку к груди. Кровь перестала, левый глаз затянулся уже густой коркой.