Если милая, и тем более ради него, то обязательно откроет. Но веки словно свинцом налились. А так хочется увидеть родные черные глаза, немного раскосые, музыкальные пальцы, вечно всклокоченные черные волосы, полные губы, высокие скулы.
Но он делает то, от чего глаза открываются сами собой – нежно целует ее в губы, дает вдохнуть любимые ароматы сандала и цитруса, которые могут теперь ассоциироваться только с ним. Какое-то время глаза не могут сфокусироваться, приходится их сощурить, взирать на мир через щелочки. Теплые цвета комнаты, приглушенный свет, мерцают звезды. Это обсерватория?
И он. Все так же красив. Волосы, конечно, в беспорядке, щетина проступила на щеках, глаза встревоженные, горят ожиданием, губы вот-вот разойдутся в улыбке.
- Умница, - говорит он и действительно улыбается, - ты вернулась ко мне, любимая.
Она не может ответить словами, поэтому сжимает руку в знак согласия.
Почему она лежит в обсерватории, а не в медблоке? Почему рядом с ее кроватью четыре кресла? Из кабинета дальше по коридору слышатся голоса, они приближаются.
- Андрей, мы готовы сменить тебя, - сначала спокойно говорит женщина, потом вскрикивает. – Миранда!
Это мисс Шарлотта, только она ее так называет.
- Милабель! – значит, второй Лакомб.
- Милорд! – вскрикивают оба.
Почему, то Андрей, то милорд?
А потом говорят наперебой, появляясь в ее поле зрения.
- Она очнулась?
- Почему ты не позвал нас?
- Что она говорит?
- Нужно еще раз взять анализы, исследовать отпечаток глаз, свечение…
- Она понимает, где находится?
- Может быть, ей будет лучше в медблоке?
- Миранда что-то рассказала?
- Нет, она только десять минут назад начала показывать признаки присутствия, глаза открыла буквально перед вашим появлением, - Андрей снова сжал ее ладонь. – Это стоило ей больших усилий.
Где же тот, другой, который еще вчера почувствовал, что она вернулась? И, кстати, он пообещал, что Мира и Андрей поговорят сегодня. Где он? И кем он мог быть? Кто еще может находиться сейчас в Академии? Голоса преподавателей и студентов она помнила неплохо, а это не они. И этому человеку Рихтер доверял, как близкому другу, но это не След. О чем они говорили вчера? О том, что светает. Неужели Монах? Подходит. На Источнике они тогда вдвоем были со смотрителем.
- Мира, - Андрей наклонился ниже, когда заметил ее блуждающий взгляд. – Ищешь кого-то?
Она сжала его руку.
- Человека? – вопрос мог показаться странным, но они же в Академии магии, тут и духи могут быть, и магические существа. Проводник звезд и Хранитель, опять же.
- Это студент?
«Нет», руку не сжимает.
- Может быть, Мирабель говорит о Монахе? – предположил Лакомб.
Мира сжала руку Рихтера.
- Монах был вчера тут со мной, - пояснил он. – Ты тогда вернулась?
Она сжала руку.
- Милая, сейчас еще только день. Нам нужно дождаться ночи, - Мира сжала руку в знак согласия, Андрей холодно прибавил. – На Источник сейчас никто не попадет без моего личного подтверждения.
- Милорд, нам с Лораном хотелось бы осмотреть Миранду, - тепло сказала мисс Шарлотта.
«С Лораном»? Долго же Мира спала, что пропустила, когда отношения профессоров стали ближе. Хотя, это не ее дело. Сама-то на Источник прибежала в одной только рубахе ректора на голое тело.
- Шарлотта, Лоран, - перебил их Андрей, - я хотел бы побыть со своей женой наедине еще несколько минут. Я нисколько не умаляю ваших стараний и прошу меня понять. Вы приступите к обследованию Мирославы через десять минут. Насколько я могу судить по ее свечению, состояние нашей пациентки стабильно.
Похоже, что слово «жена» в речи Рихтера смутило только эту самую пациентку.
Профессора участливо закивали, вышли, оставляя их вдвоем и сказав, что подготовят оборудование.
- Мира, - Андрей вглядывался в ее глаза, - я едва не умер тогда вместе с тобой, когда увидел тебя… - он, не договорив, отвернулся в сторону, с силой выдохнул и продолжил. – Сейчас ты будешь под моим надзором!
Она сжала руку в знак согласия. Не хотелось оставаться без него ни на секунду. Глазами показала на левую руку, которая покоилась в теплых ладонях Андрея.
- Что такое, дорогая? – встревожился он. – Рука болит? Тебе больно?
«Нет», не сжимает его ладонь. Снова показывает на свою руку глазами.
- Милая, я не понимаю, - он разволновался, принялся вертеть ее ладошку, высматривая, на что она могла указывать. И действительно не понимал. Потому что желаемой вещи там не было. Ничего, потом сама скажет, эту мысль и озвучил Андрей.
И еще очень хотелось, чтобы он еще раз поцеловал. Об этом сказать еще сложнее, поэтому Мира смотрела на его малиновые губы и вспоминала, какие они жесткие, теплые, вкусные. Ее взгляд в этот момент был настолько красноречив, что Рихтер мгновенно все понял.