— Он прав, — подтвердила Таина. — Настоящий мужчина должен уметь изнасиловать женщину. Не бойся, я помогу.
Скинула плед, заодно и сама поглядела: грудь в укусах и ожогах от сигарет, ниже пупка сплошной синеватый отек. На бедрах неровные полосы запекшейся крови. Картинка не для слабонервных. Но боли по-прежнему не чувствовала.
— Гасан-бек, — заскулил юнец. — Она грязная вся. Ее помыть надо.
— Уже мыли, — загрохотал Гасан, — Не хочешь так, сунь в рот.
Паренек колебался, как стебелек на ветру. Но все же начал расстегивать ремень, стараясь не глядеть на изуродованную девушку. Таина предупредила:
— Моя грязь перейдет в твое сердце, мальчик. Будешь хуже свиньи.
Гасан взбесился мгновенно. Отпихнув замешкавшегося юнца, подскочил и обрушил на рыжие космы железный кулак.
…Очнувшись, увидела над собой сморщенного пожилого человечка, обряженного в черный халат, только что сделавшего ей укол, он сокрушенно покачивал головой, ощупывал живот, крепкими кулачками проминал до кишок.
— Здесь болит? — спросил он, поймав ее оживший взгляд. — А здесь? А здесь?
— Нигде не болит, — уверила Таина. — Вы врач?
— Конечно, врач. А кто же еще?
Таина чуть приподняла голову: в комнате, кроме них, никого не было: ни Гарика, ни Гасана. Возможно, они ей только привиделись.
— Доктор, вы можете сказать, где я?
Старичок, как леший, зыркнул глазами во все стороны. Будь у Таины силы, улыбнулась бы. Очень смешной.
— Так ли уж это важно, девушка? Рассуждая здраво, мы все собрались в одном месте.
— Понимаю… Но меня сюда силком привезли. Чтобы убить.
— Однако в философском смысле…
— Перестаньте меня щупать, — Таина отпихнула его руку, сбросила с живота. — Если вы действительно врач, то должны оказать мне маленькую услугу.
У доктора глазенки опять озорно забегали по стенам, но Таина и без его ужимок не сомневалась, что за ними наблюдают.
— Принесите яду, — попросила она. Леший возмущенно вскинулся:
— Да вы что? В своем уме?
— Вы же давали клятву Гиппократа.
— В клятве, девочка, ничего не сказано про яд.
— Но в ней нет и того, что врач обязан помогать палачам. Как вам не стыдно? Пожилой человек — и чем занимаетесь?
— Меня позвали, чтобы я вас освидетельствовал. Что же тут плохого?
— Ага. Не хотят, чтобы козочка сразу окочурилась. Чтобы ее подольше пытать. У вас есть дети, доктор? Вижу, вижу, есть. Я им всем желаю моей участи. Будь ты проклят, старый дурак, вместе со своими хозяевами.
Пораженный ее вспышкой и яростным блеском глаз, леший открыл рот неизвестно зачем, но в эту минуту в комнате появилось новое действующее лицо: женщина средних лет, с умным, властным лицом, в очках, с элегантной прической. Она сразу напомнила Тайне директора школы, где она когда-то училась.
— Ну, как наша больная? — обратилась женщина к доктору. Тот резко вскочил на ноги.
— Больших повреждений, кажется, нет… Но… Покой, уход, наблюдение, что еще можно порекомендовать?.. Хорошо бы сделать рентген.
— Спасибо, доктор. Я вас не задерживаю. Будет ей и покой, и уход.
Старичок попятился к двери, там на секунду задержался. Издалека пробубнил:
— Ах, как вы не правы, девушка, как не правы… И откуда столько злобы в молодом существе?
— Канай отсюда, погань, — проводила его Таина.
Женщина присела на стул, разглядывала ее с холодным любопытством.
— Встать сможешь?
Таина отвернулась.
— Я к тебе обращаюсь, Букина.
Таина молчала — и это молчание затянулось на целую вечность: она начала засыпать.
— Тебя ждет хозяин, — сказала женщина. — Только сначала надо привести себя в порядок. Он не любит распустех.
Таина открыла глаза.
— Кто вы?
Они мерялись взглядами — и вдруг женщина светло улыбнулась, сразу помолодев.
— Господи, какая же ты чумовая девица… Но порода есть, чувствуется. Мужики таких любят. Земфира Викторовна меня зовут. Что еще? Будем вставать?
— Где я?
— В надежном месте. Надежнее не бывает. И не строй из себя звезду экрана. Это все в прошлом. Шансов у тебя никаких. Хочешь уцелеть, слушайся беспрекословно. Стань, как трава под пяткой. У владыки доброе сердце, авось, помилует. Хотя вряд ли. Видно, крепко набедокурила.
— Гладко излагаете, Земфира… Что я должна делать?
Женщина подошла к платяному шкафу, достала махровый халатик голубого цвета, бросила на кровать.
— Одевайся. Пойдем в ванную.
Ванная — вроде дворца, как у всех новых русских. Мрамор, зеркала, джакузи в виде прелестной розовой раковины… Впервые с той минуты, как ее втащили в пикап, Таина получила возможность взглянуть на свое отражение — отвратительное зрелище! Опухшая, в синяках, с обожженной грудью, со слипшимися рыжими прядями, торчащими во все стороны, с подбитым левым глазом (она и не заметила), с безумным блеском в очах, — хоть показывай на ТВ, где любят посмаковать какое-нибудь уродство. А в общем, ничего страшного, могло быть хуже, наверняка будет хуже… Под пристальным взглядом надзирательницы, усевшейся в пластиковое кресло, Таина поплескалась в теплой воде, умылась, причесалась, низ живота густо смазала йодом, отчего ее сверкающая голизна приобрела и вовсе вызывающий вид.