— Это та старуха? — уточнил Санек.
— Не надо, — возмутился Клим. — Старуха! Ты бы ее видел в деле. Думаешь, кости легко ломать голыми руками? Не всякий мужик справится. А Дора Викторовна… Э-э, да что говорить, ты же циник, Саня.
В их застолье была одна забавная особенность: о чем бы ни шла речь, обращались исключительно к Тайне, и она воспринимала это как должное. Но в конце концов ей надоела их трепотня.
— Что ж, молодые люди, не пора ли нам поговорить по существу?.. Как я понимаю, сегодня за вашу жизнь никто больше не даст и ломаного гроша, не правда ли?..
Клим глубокомысленно кивнул, а Санек возразил:
— Не совсем так. Страна большая, можно ломануть куда-нибудь в глушь.
— Можно и в Европу прогуляться, — поддержал Клим. — Однако позвольте спросить, мадам, почему вы принимаете такое участие в нашей горькой судьбе? Или здесь что-то личное?
— Хороший вопрос, — похвалила Таина. — На него я отвечу чуть позже… Пока давайте обсудим ваше положение. Вы, мальчики, какие-то все же инфантильные. Что значит «ломануть в глушь», «прогуляться в Европу»? Это же детский лепет. У вас что, большие счета в банке?
— Да уж не совсем нищие, — сказал Санек. — Откладывали помаленьку на черный день. Вот он и наступил.
— Сколько же у вас денег?
— Коммерческая тайна, — ответил Клим. — У тебя сколько, Сань?
— Штук тридцать могу настричь. Плюс тачка. Можно пару акций по быстрому провернуть. А у тебя сколько?
— Пятьсот рублей, — важно сообщил Клим. — И те ѵ матушки.
Таина спросила:
— Какие акции ты имеешь в виду?
— Пару магазинов подорвать — элементарно. У меня есть на примете. Но это на худой конец. Светиться зря не стоит. Только в случае глубокого нырка.
Таина обвела их светлым взглядом, понюхала черное вино в рюмке.
— Знаете, кого вы мне напоминаете, мальчики?
— Я не всегда был инвалидом, — сказал Клим. — Если ты про это.
— Страусов напоминаете. Помните? Которые головки прячут под крылышки. Еще немного и начну жалеть, что с вами связалась.
— А зачем ты с нами связалась, Таина Михайловна? — вторично полюбопытствовал Клим.
— Наверное, ошиблась.
— Поглядела бы ты на меня, когда я не был инвалидом. Телки гроздьями висли. Подтверди, Сань.
Санек сказал:
— В самом деле, Таечка, у тебя же есть какой-то план? Может, поделишься? Чего нас за лохов держать?
— А вы не лохи?
— Мы не лохи, — сказал Клим. — Мы чайники.
— Столяра придется валить, — Таина отпила глоток. — Другого выхода нет. Хвост надо отрубить.
— Наконец-то, — обрадовался Санек. — Я все гадал, куда ты клонишь. Что ж, Столяра свалить нетрудно. За ним всего человек сорок. Если Климушку разозлить, он их тростью переколотит.
— Боишься? — из прекрасных глаз брызнул темно-синий лед, и Санек действительно испугался. Но не того, о чем она подумала. Он испугался, что это их последнее застолье. Клим тоже расстроился, махнул бокал коньяку и закусывать не стал. Даже не занюхал кусочком черняги по народному обычаю.
— Нам-то с Саней чего бояться? — заметил оскорбленно. — Нам бояться нечего. Сама же говоришь, нас уже списали, и в Европу, конечно, с нашим башлями да с нашими рожами соваться нечего. Только буржуев смешить. Но тебе-то, Таина Михайловна, зачем вмешиваться, вот чего опять же не пойму? Какая корысть? Ведь у Столяра большие связи, он не сам по себе. Или в стороне останешься?
— Как же я останусь в стороне, если вы, мальчики, в моей квартире сидите?
Санек нашел нужным уточнить:
— Квартира не твоя. Квартира — проходняк. Тут тобой и не пахнет.
— Неужто носом чуешь?
— Чую, — признался Санек. — Уже третий месяц чую.
Многозначительная фраза повисла в воздухе, и только Клим взглянул на друга удивленно.
— Значит, так, — подытожила Таина. — Или вы кончаете ваньку валять, или я ухожу. Выпутывайтесь сами.
— А дальше? — спросил Санек.
— Что дальше?
— Допустим, ты знаешь, о чем говоришь, и мы каким-то чудом завалйм Столяра и всех прочих. А потом?
Теперь Клим поглядел на кореша одобрительно: правильный вопрос. Пора узнать, до какой степени эта девица чокнутая. Таина не уклонилась от прямого ответа, хотя тоже поняла скрытый смысл вопроса.