Нет, я не забросил спорт, напротив, в двадцать два года я арендовал здание и оборудовал его под зал, в котором могли бы заниматься и другие парни. Но появились и друзья, которые в принципе, были мне не нужны, а также девушки, клубы и алкоголь. Иногда, в консистенции это давало не самые приятные последствия в виде задержания в полиции и разгромленного дома, после бурной вечеринки.
Продолжалось это всё, пока в моей жизни не появился белокурый ангел. Невероятной красоты девушка, с волосами белыми как снег и большими глазами небесного цвета. Удивительно милая и добрая, но в то же время, с твёрдым характером. Знающая себе цену, но так по детски наивная. Хватило одного взгляда, чтоб понять - она та, кого я ждал. И один год – чтобы, наконец, обрести с ней счастье. Я много раз всё портил и подвергал нас ужасным испытаниям, но она всегда прощала, а я боялся, что однажды, она поймёт, что достойна лучшего и уйдёт. Но она была рядом до самого конца. Даже теперь, когда её жизни угрожала опасность, она не бросила меня разбираться с проблемами одного и её мысленная поддержка давала мне надежду на счастливый финал.
Кольцо в кармане кожаной куртки, как знак того, что мы всё преодолели. Через несколько часов мы должны были встретиться, но оказалось, что мы слишком рано позволили себе поверить в лучшее.
Когда позвонила Соня, предстояло ещё пять часов перелёта, и в это время я просто не знал что делать, ходил по самолёту как загнанный в ловушку зверь. Хорошо, что кроме меня здесь никого не было. Аренда самолёта стоила не дёшево, но скорая встреча с Соней была бесценна.
Когда самолёт приземлился, я не медлил ни секунды. Взял такси и поехал на квартиру к Соне, совсем не надеясь найти её там, но хотя бы знать, с чего начать её поиски. Позвонил в полицию, и меня вызвали для дачи показаний, но мне было абсолютно не до этого. Я просто хотел обнять свою любовь. Остальное подождёт.
В кабинете прокурора зазвонил телефон.
- Слушаю, - ответил тот, - Да...Вам что-нибудь известно об этом? - и тут лицо прокурора изменилось и он посмотрел на меня с сожалением, а я начал испытывать желание выхватить у него трубку и самому всё узнать, - мальчика нашли?...Назовите адрес, - говорит он, а потом кладёт трубку и уже обращается ко мне, - нужно проехать в центральную городскую больницу.
- Вы нашли их? - со злостью, и в то же время с надеждой, спрашиваю я, но прокурор лишь отводит глаза и говорит:
- Разберёмся со всем на месте, - и не дав мне возможности и дальше задавать вопросы, выходит за дверь.
Ехать в полицейской машине, которая будет тащиться с раздражающей скоростью не нарушая правила, я не собирался. Поэтому, поймав первое попавшееся такси, я доплатил водителю за то, чтобы он поторопился.
В больнице я чуть не перевернул всё вверх дном, так как врачи долго не хотели говорить где Соня и в порядке ли она, пока не приедет полиция. Когда я уже собирался съездить по морде одному из этих врачей, ко мне подошёл мужчина в белом халате, и просто сказал:
- Пройдёмте со мной.
Без лишних вопросов я последовал за ним на нижний этаж и с каждой ступенью я словно приближался к краю пропасти. Все знают, что находится на нулевом этаже больницы, но до последнего, я отказывался верить. Отказывался верить в то, что опоздал.
В детстве, когда мы с отцом тренировались, он всегда учил меня смотреть на ситуацию как бы со стороны. Так, говорил он мне, ты сможешь увидеть всю картину целиком, и это поможет тебе в бою.
Вот и сейчас, я словно наблюдаю за всем со стороны. Вижу, как врач заводит меня в едва освещённое помещение. Оглядываясь по сторонам, замечаю огромный шкаф и каталки. Они пустые, все, кроме двух. Как парализованный, стою на месте, не в силах даже слова сказать.
- Парень скончался от полученных травм на месте...Девушка...пулевое ранение в сердце, спасти не удалось...Соболезную, - говорит он и ставит руку на моё плечо, но я её скидываю и иду в сторону каталки, на которой лежит хрупкое маленькое тело, накрытое белой простынью. Дрожащими руками откидываю простынь с лица и как подкошенный, падаю на колени.
Её всегда белая кожа, сейчас выглядит неестественно бледной. Алые губы приобрели синеватый оттенок. Она всегда бледнела, когда волновалась и поэтому сейчас всё кажется нереальным. Вот, она откроет свои глаза и улыбнётся своей ослепительной улыбкой. Убираю светлую прядь волос с её лица и задерживаю ладонь на холодной щеке.
- Соня, открой глаза, - слышу я свой шёпот.
Но она остаётся неподвижной.
Беру её за руку и крепко сжимая, целую холодные пальцы.
- Проснись, - умоляю я.
- Мне очень жаль, - слышу я позади голос следователя, и злость закипает в груди.
- Пошёл вон, - кричу я, - пошли все вон. Оставьте нас.
- Вам нужно успокоиться, - спокойно говорит он.
Я встаю, и кажется, он понимает, что сейчас я способен абсолютно на всё, поэтому отступает на шаг и выходит за дверь. Врач идёт следом за ним.
Я боюсь снова обернуться к ней.
Может, если я поверю в то, что мне это мерещиться, это окажется правдой?
Но правда вот в чём...я опоздал. И потерял её, теперь уже навсегда.
Снова опускаюсь перед ней на колени и склонюсь над её лицом, целуя в лоб. Кладу голову на её живот и в первый раз за 15 лет, чувствую, как по щеке скользит слеза.
Крик отчаяния зарождается в горле, но я сдерживаю его.
- Прости меня, солнце. Прости, что опоздал. Прости, что не смог уберечь тебя. Достаю с кармана кольцо, которое так мечтал надеть на её палец. Беру своей дрожащей рукой её, и надеваю на безымянный палец, а потом ещё раз целую.
Не знаю, сколько я так просидел. Может, несколько минут, а может и часов. Пришёл в себя, когда услышал позади звуки шагов, точнее, кто-то бежал сюда. Слегка оборачиваюсь, и замечаю девушку, которая с перепуганным и заплаканным лицом забегает в комнату, а потом, также как и я, совсем недавно, останавливается в ужасе и чуть не падает вперёд. Она замечает меня, и глаза её наполняются слезами, будто бы она, наконец, поверила в то, во что до последнего не хотела верить.
Это Катя, подруга Сони...
Была подругой.
Через секунду она вцепилась руками в волосы и с громким криком упала на пол посреди комнаты. Кричала так сильно, что сюда сбежалась половина мед.персонала, и пыталась поднять её, но она плакала и вырывалась из их рук, пытаясь побольнее ударить, будто бы, заставив кого-нибудь испытывать боль, она сможет избавиться от своей.