— Всю свою жизнь, до того как пошла работать к Компаньонам, я всегда должна была бороться, чтобы выжить. Для меня выжить означало все. Я пыталась не волноваться о наполненном брюхе, о теплой и безопасной постели и о целости своей шкуры. Но если кого-нибудь должны были убить, я старалась, чтобы то была не я. А что еще важнее этого?
— Не знаю. Может, я как раз и пытаюсь найти.— Он подозрительно посмотрел на нее.— У тебя что, никого не было, когда ты была ребенком... ну, семья, мать, которая носила тебя на руках? Родственники?
Она горько усмехнулась:
— О, да! Конечно! Моя мать была проституткой. Она умерла, когда мне было четыре. Или пять? Я перебивалась случайными, поденными работами, пока мне не исполнилось двенадцать. Вот тогда меня продали, несмотря на то, что я была свободной. Каким знатным и благородным был Страйкер! Даже после той жизни, которую я вела, я была не готова для него. Он купил меня, лишил меня девственности и использовал как... Ладно, это не имеет значения. Черт с ним. Он никогда не оставлял энергетический кинжал в пределах моей досягаемости. Я думала, что смерть будет избавлением от того, что они со мной сделали... Но, благодаренье Богу, я попала на улицу и потому выжила. Я бежала от них. Днем я пряталась, ночью мчалась прочь от полиции, которая вылавливала рабов, и от доносчиков. Так я приобрела навыки убийцы и террориста. Я была молодая, хорошенькая. Никто не мог поверить, что такое невинное создание, как я, могло представлять угрозу. Мне было очень холодно, голодно, и я вся покрылась шрамами. Однажды я встретила одного из Компаньонов, который прогуливался на главной авеню.
Она улыбнулась, выражение лица смягчилось:
— О, Стаффа, как я восхищалась этой сверкающей формой, тем, как все эта свиньи расступались перед ним. Даже полицейские — копы — отдавали ему честь и уступали дорогу.— Она наклонила голову, и бело-золотистые волосы свесились на одну сторону.— Это был старый Мак Райли, который искал лучший публичный дом, как всегда.
— Я принял тебя по его рекомендации или как-то еще, не помню? — Стаффа припомнил Райли, величайшего скандалиста и завсегдатая баров.
Скайла напомнила:
— Ты срезал кошелек с его пояса и вернул ему. Сказал ему, что кем бы он ни был, ему сгодятся мои услуги.
— И он немедленно попытался уложить тебя в постель!
— В чем никогда так и не преуспел,— она озорно улыбнулась, глаза ее ярко блеснули.— Если женщина желает добиться успеха, она никогда не ляжет в постель с мужчиной, чьего расположения она уже добилась. Женщина все всегда делает лучше любого мужчины. Там, где мужчина будет работать четыре часа, женщина будет работать восемь.
— Тебе за это платили. Ты добилась своего.— Он потрогал трофей, висящий на стене: — Я поставил на тебя. Я знал, что у тебя верные инстинкты для коммандос. Но у тебя есть совесть, Скайла? Тебя не преследовали мысли о том, что мы натворили? Тебя никогда не смущало то, сколько крови на твоих руках?
Она изучала его, поджав губы:
— Я всегда поддерживала твои стремления, они были для меня законом. В прошлом были моменты, когда я не могла постичь твою логику, но потом смысл раскрывался, я видела за ней стратегию. К слову сказать, я не вижу другого пути объединения человечества, кроме войны.
Стаффа усмехнулся:
— Приговор справедливости можно прочесть в твоих глазах.
— Я никогда не думала, что ты увлекаешься телеологическими этиками. Неужели седдинские мистики завлекли тебя? Может, ты поэтому стал задавать такие вопросы?
Он опустился на малиновую кушетку.
— Загадочные Седди. Ключ к приблизительному местонахождению моего сына. Но как мне войти в контакт с ними? Как я могу просить их — их, которые пытались убить меня все эти годы, о помощи?
Она напряглась, вытянув ноги, обдумывая слова, прежде чем сказать:
— Я знала одного старика. В то время, когда он боролся за свою жизнь, так же как я. Мы встретились с ним в подземелье, где было много всякого преступного отребья. Бандиты хотели его убить, потому что он был Седди. Власти гонялись за ним, потому что не любили радикалов, особенно, если они проповедовали людям свободу. Однажды полицейские поймали его, выстрелили в него, но слабым зарядом. Я унесла его и ухаживала за ним, пока он не умер. Он говорил мне такие вещи, в которые я не поверила. О том, как они говорят с существами из света и задают вопросы лично Богу. Я помню, как он, истекающий кровью, говорил мне, что жизнь — это иллюзия. Только сейчас он реально существует, полностью связанный с квантовой природой. Согласно Седди, кванты — отражение мыслей Бога, наполняющих Вселенную. Бог существует в вечном «сейчас»— и время не играет никакой роли. Я считала это бредом: он был рассечен почти надвое, и это не было иллюзией. Он что-то еще бормотал о квантах и хаосе и как они представляют Бога... Что случилось, Стаффа?