Жиль:
— Обложенный псами, олень предстает в самом несчастном своем виде: бока его вздымаются, ноги дрожат и едва могут держать его. Собаки постепенно перестают опасаться его, они смелеют и сужают круг, затем самая храбрая из них приближается. Вторая, третья… Стая снова гонит оленя. В исступлении он забегает прямо в реку или пруд, навстречу верной смерти. Ледяная вода сковывает тело, делает его подобным деревянной статуе. Скоро он умрет: сначала его искусает торжествующая свора, затем пронзит острый кинжал. …Вот каким я был тогда, брат Жувенель. Вот каким стал бедный маршал де Рэ… В юности я участвовал в гоне оленей в лесах Шантосе, я видел затравленного оленя. Никогда не забуду их глаза перед смертью. Когда она была уже совсем близко, две чудесные крупные слезы выпали из них. Это была благородная и мучительная смерть. Тогда я не знал, какой смертью придется умереть мне…
— Вам?
— Неожиданно я остановился и повернулся лицом к преследователям, как тот олень. Я устал скрываться, хитрить, следовать советам своих приближенных, таких же негодяев, как и я сам. От грабежей и обманов герцога, монсеньера Бретонского! Да, брат, я вдруг понял, что многие годы с терпением ростовщика герцог подкрадывался к моим владениям. О, я сам помогал ему в этом! Я решил вернуть свою собственность, начав с Сент-Этьен-де-Мэр-Морта.
— Силой оружия?
— Это имение купил у меня Годфруа Леферрон, личный казначей герцога. Он заплатил не всю сумму, я не требовал с него ее вторую часть. Я почти никогда не напоминал своим должникам об их задолженностях, считая это недостойным и полагаясь на честность покупателей. Но на этот раз у меня не хватило терпения. Было ясно, что в скором времени Сент-Этьен перейдет к герцогу, несмотря на все его обещания. Поддавшись вспышке гнева — а может, ясновидения! — я поднял свое войско. Мы выступили ночью, чтобы напасть на противника неожиданно. Мы заняли лес вокруг Сент-Этьенской церкви. Вскоре новый владелец замка вышел из крепости вместе со своей свитой. Они направлялись на мессу.