– Ха, мою репутацию! – саркастически рассмеялся Ахмед. – Мою репутацию!
– Он сделает это, – сказала Шерон Тому. – Он уже согласился.
– Она ошибается. – Они продолжали разговаривать друг с другом через посредника.
Ахмед вышел и, вернувшись, внес серебряный поднос с фруктами. Острым ножом он разрезал апельсины на аккуратные дольки. Том восхитился тому, как быстро и точно араб это сделал. Разговор перешел на другие темы. Они обсудили политическую обстановку, последние террористические акты, вспышки насилия, ответные действия правительства. Свиток больше не упоминался. Ахмед, хорошо разбиравшийся в британской политике, замучил Тома вопросами об отношении Великобритании к палестинской проблеме. Том постарался по мере сил удовлетворить его любопытство. Выкурив две-три сигареты с гашишем, Ахмед стал чрезвычайно обаятелен. Несмотря на шутливую перепалку, чувствовалось, что ему и Шерон хорошо друг с другом.
Наконец Шерон поднялась на ноги, и они с Ахмедом дружески расцеловались на прощание. Правильно поняв жест Шерон, Том оставил сверток с рукописью на столе. Пожав Тому руку, Ахмед выразил надежду, что они встретятся еще раз.
Шерон стала спускаться по лестнице первой, за ней шел Ахмед, а за ним Том. Ахмед открыл входную дверь, и Шерон вышла на улицу. Но когда Том хотел последовать за ней, Ахмед перегородил Тому дорогу и наклонился к нему. На какой-то миг Тому пришла в голову нелепая мысль, что Ахмед хочет его поцеловать. Но тот быстро прошептал:
– Вы носите с собой джиннию.[17]
– Что?!
– Джиннию. Я вижу ее. Она пытается говорить с вами, но вы не слышите.
– Я вас не понимаю.
– Не пугайтесь. Я тоже ношу джиннию и вдобавок еще много джиннов. Прислушайтесь, для нее это важно.
Шерон окликнула их, и Ахмед проводил Тома до двери и запер ее. Все мысли о рукописях вылетели у Тома из головы. Он стоял совершенно ошарашенный.
– Он сделает это, – сказала Шерон. – Он выяснит, есть ли там что-нибудь интересное. Том, у тебя что-то бледный вид.
– Я знаю его уже лет десять. Он всегда говорит людям, что они носят с собой джиннов. Не обращай внимания.
Когда они вернулись от Ахмеда, Шерон приготовила обед. Она трепетно относилась к приготовлению пищи, но была безразлична к сервировке и подала куски жареной баранины, завернутые в лепешки вместе с салатными листьями. Оба они с аппетитом все уплели.
– Но у меня ведь на самом деле были галлюцинации. Эта женщина… Наверное, он каким-то образом тоже увидел ее.
Шерон вытерла рот салфеткой.
– Послушай, я вполне допускаю, что у него есть по джинн, а у тебя свой. Но вы не можете видеть джиннов друг на друге.
– Почему?
– Потому что твои видения существуют только в твоей голове, а его – только в его голове, вот почему.
– А что за джинн у него?
– Не имею права говорить тебе про это. Профессиональная этика. Я познакомилась с Ахмедом, когда пи пришел ко мне как к психотерапевту. У него была депрессия, его мучило чувство вины и преследовал целый рой демонов. У Ахмеда блестящий ум, но иногда он дает сбои.
– И тебе удалось помочь ему?
– Льщу себя надеждой, что удалось. А он в свою очередь помог мне. Он не пожелал устанавливать между нами обычные отношения доктора и пациента и настоял на том, чтобы я раскрылась перед ним точно так же, как и он передо мной. Я согласилась. И он смог разрушить немало моих заблуждений, – кстати, поэтому он и называет меня чокнутой еврейкой. У меня было не меньше проблем, чем у него. После этого я отказалась от обычной схемы «доктор – пациент». Он помог мне понять, что все это разыгрывание ролей скорее мешает терапии, чем способствует ей.
– Но он вылечился?
– Он ведет себя нормально и вполне работоспособен, и это главное. Но что касается его джиннов – тут я была бессильна переубедить его, и они продолжают его преследовать. Том, что с тобой случилось?
– Со мной?
– Да. Я вижу это по твоим глазам. Ты смотришь на меня строгим критическим взглядом, чуть ли не с недоверием. Это из-за смерти Кейти?
Том оставил вопрос без ответа.
– А как ты объясняешь появление этих джиннов у него?
– Или у тебя?
– Ну да. Или у меня.
– Сексуальные проблемы.
– Всего-навсего?
– Как и большинству людей, тебе не нравится выслушивать правду о себе.
– Но не слишком ли банально сводить все к сексу?
– Все эти джинны, демоны, галлюцинации – да, фактически значительная часть всех оккультных явлений и религиозных чувств – это перевод сексуальной энергии в другое русло.
17