- За что они обрекли на перерождение Эрвига – я могу понять, - после недолгой паузы изрекла Наследница, высвобождаясь из объятий и соскальзывая с постели, - сын уничтожил Трехликую, такое просто не забудут, даже если им самим это было выгодно. Но зачем было трогать дочь? И твоя сестра. Кем она была? Почему ты столько времени верил, что у вас связь?
- Похоже, что здесь существовала лишь качественная иллюзия, - мужчина пожал плечами, взъерошивая светлые волосы и наблюдая за тем, как расписанное узорами покрывало облегает гибкую фигурку, скрывая ее наготу, - Никакого иного объяснения найти не могу.
- Значит, Высшие нашли себе развлечение, - завершив завязывать узел над грудью, женщина сцепила пальцы рук в замок, поворачиваясь лицом к сидящему на постели, - Что ж… даже если это будет последней игрой, я не могу от нее отказаться.
- Что ты задумала?
- Переиграть, - в одном-единственном слове ни капли сомнения. В полумраке спальни аметистовые глаза слабо светились, что свидетельствовало о близости двулунной ночи. Но куда явственнее было нескрываемое желание. Вновь сотворить безумство. И это сумасшествие, волнами расходящееся от женщины, сплетающееся с уверенностью, вновь вызывало у хозяина особняка восхищение. Он знал этот взгляд. Знал эту осанку. Эту улыбку.
- Ты же знаешь, что их не убить. А исходом таких игр всегда является смерть.
- Итогом этой игры будет наша смерть. Она все равно неизбежна: мы оба поклялись друг друга, а ты не хуже меня знаешь, что следует за невыполнение, - подходя ближе и проводя пальцами по контуру рисунка на скуле, как делала всегда, протянула женщина. - Но если эта партия окажется за нами, она станет окончательной победой: в случае удачного исхода череда перерождений прекратится.
- Хочешь поставить окончательную точку? – перехватывая порхающие у его лица руки и касаясь губами запястья с перекрещенными лунами, поинтересовался некромант.
- Мне не удалось изменить течение времени, чтобы начать сначала и оказаться с тобой и сыном. Не получилось прожить хотя бы одну жизнь так, чтобы это не было наказанием. Не вышло даже разорвать цепь. Еще одно перерождение приведет к тому же – крушению всех попыток.
У них и вправду не было выхода. Какой бы путь оба ни избрали, жить осталось недолго. Потому стоило рискнуть, устроив поиски того фолианта, что когда-то Хэдес взял с собой из вояжа по мирам. Только не ради разрыва цепи – ради моментальной смерти, что дает возможность минуть туманный коридор, переправляя сразу за Грань.
В их случае – прямиком в Бездну.
========== — XXIX — ==========
В своем несчастье одному я рад,
Что ты - мой грех и ты - мой вечный ад.
У.Шекспир. Сонет #141
Залитое лунными лучами домашнее святилище рода МэгРоан собрало под своими сводами более трех десятков членов Дома, а также их будущих родственников, коих, правда, было не так уж и много. Большая часть рода Д’Эндарион не сумела наступить на горло многолетней вражде и потому отказала в присутствии на бракосочетании Айне и Брайса. Кроме родителей девочки и среднего брата лорда Ардала не появился никто, если не считать принявшую стараниями Хэдеса свою привычную личину Илиссу. Все лишь потому, что под маской Кейры она не желала встречаться с «родителями», но обязана была находиться рядом с «младшей сестрой», которую сейчас, с печальной улыбкой, в последние дни не сходящей с ее лица, благословляла на спокойную жизнь с любимым человеком, искренне надеясь, что на дочери Высшие больше не посмеют отыграться. Ведь, с трудом, но они провели ритуал несколько ночей назад.
Воспоминания о том вечере до сих пор отдавались неприятным чувством где-то в груди. Потому что не было даже возможности объяснить девочке, зачем ее вызвали в такое время. Рассказать Айне о том, кем она являлась до нынешнего перерождения, Наследница не захотела. Поэтому пришлось просто наложить на нее то же усыпляющее заклинание, что Хэдес когда-то использовал для супруги, проводя ритуал изъятия дара. Последствием станет лишь сильная головная боль и временное нарушение координации, но если все пройдет хорошо, девочка просто проспит до утра, а ближе к обеду уже будет чувствовать себя абсолютно здоровой. Насколько это возможно для той, кого с самого момента появления на свет наблюдали лекари.
Экра боялась. Безумно боялась того, что где-то способна случиться осечка, ошибка, возникнуть мелкий недочет, что сведет на «нет» все старания, и не рожденная дочь, абсолютно невинная душа потеряет шанс на спокойную, счастливую жизнь. Которую и без того изрядно исковеркали Высшие со своими забавами. Потому, прижимая к губам бледную руку лежащей на каменном алтаре девочки, женщина обращала мольбы ко всем существующим и даже давно забытым божествам. Пусть даже их игра окончится поражением – она согласна еще не на один десяток зеркал, только бы не тронули дочь. Только бы дали ей впоследствии остаться за Гранью в Садах. В отличие от своих родителей, она не заслужила Бездны.
Хэдес, удерживающий в руках сплетенную за неполный месяц печать, на мгновение замер, изучая склонившуюся над телом фигуру. Винить себя вновь смысла не было, пытаться перебрать старые грехи – тоже. Но не подумать о том, что могло бы когда-то все повернуться иначе, и они бы прошли вместе полный путь, вырастив обоих детей, не удалось. Пусть на секунду, но допустить для себя такое бесполезное предположение. И теперь единственное, что он мог сделать для своего ребенка, о существовании которого узнал лишь в момент принятия наказания, это отдать все за ее покой. Опуская на равномерно вздымающуюся грудь спящей девочки мерцающую печать, он впервые за много лет своего последнего перерождения улыбнулся.
Не искривил в усмешке губы, а позволил себе теплую, давно забытую улыбку.
И ободряюще сжал в своих ладонях пальцы супруги и дочери. На краткий миг.
Теперь, стоя рядом с Илиссой в тени искусно вылепленной колонны, но ни единой клеточкой тела не касаясь женщины, чья голова согласно традициям была покрыта прозрачным кружевом, как когда-то, в день их обряда соединения, мужчина смотрел на преклонившую колени у статуи пару. И то ли вспоминал прошлое, то ли радовался за настоящее. Даже он сам не разобрался бы в этих странных ощущениях и мыслях, да и находящаяся рядом вечная супруга тоже. Тем не менее, внутри царствовал неведомый до сего дня покой, который, конечно же, скоро расколется на части, осыпаясь с глухим звоном. Но это случится не сегодня. Пока можно даже обмануться тем, что главная их задача исполнена, и будущее уже не пугает. Скрепленные когда-то цепью души Айне и Брайса получили подтверждение в текущей реальности, по законам Альтерры их брак состоялся, а жизни новой дочери рода МэгРоан ничего не угрожает. Если, конечно, желающих вновь уничтожить межмирье здесь не присутствует. Изначально предполагалось, что печать замкнется на всех членах Дома, однако для этого потребовалась бы их кровь. И никто не давал гарантии в том, что Высшие не найдут иного убийцы. А направлять заклинание на неизвестного индивида было невозможно. Потому пришлось воспользоваться уже проверенной схемой, расплатившись за такую вольность остатками длительности своих жизней, изначально сотканных небесными прядильщицами. И столь дорогой возможностью разорвать цепь, как единственным сильным желанием. Теперь в запасе до финала у них имелись лишь сутки, после которых их существование прекратится. И если выход не будет найден, за этим последует новое перерождение. Определенно – в разных реальностях, если они не исполнят своих клятв.
О том, как вырваться из бесконечно зеркального лабиринта, Илисса догадывалась. Существовал только один-единственный способ, судя по тем крупицам информации, что удалось собрать. Если после смерти оба попадут не в туманное ничто, а прямиком за Грань. Но возникало две проблемы: первая – устроить такое «путешествие» способны лишь мужчины-экры, а Хэдес никоим образом не принадлежал к ним, особенно теперь, завладев собственным телом; вторая – гибель должна произойти от рук друг друга, иначе бесполезно. Последнее хотя бы автоматически приводило в исполнение их клятвы, что изрядно облегчало дальнейшую участь. Но как поступить с первым, пока никто не знал. Идея была, но насколько она безопасна? Сама женщина с легкостью бы переправила мужчину за Грань, поскольку стараниями брата и отклонений своего организма получила власть над иллюзорными клинками. Но некромант бы этого не повторил. Требовалась своеобразная «смена расы», которая подразумевала еще один – последний – эксперимент. От такой мысли внутри все сжималось: забытые ощущения от этих минут ожидания результата просили возрождения. Но на кону стояла жизнь того, в чьем поиске она провела не один десяток тысячелетий. И теперь права на ошибку не оставалось. Если вечный супруг не выдержит ритуал, отправившись в туманное ничто, а она не сможет вытащить его душу для очередной пробы, для него пытка, может, и закончится. А вот для нее – нет.