Я не думаю, что подобный подход исторически верен. Каким бы ни был вклад так называемых примитивных народов в развитие науки и техники, их подлинный гений не был выражен в этой сфере. Если мы серьезно отнесемся к «историчности», т. е. к их положительной реакции на исторические изменения и кризисы, нам следует признать, что их креативность была выражена почти исключительно в религиозной культуре. Мы не должны судить все духовные творения по западной шкале ценностей. То, что эта шкала не универсальна, — очевидно, даже если не выходить за рамки истории западной культуры. Шедевры европейского фольклора появились независимо от Гомера, Данте или Расина и не имеют ничего общего со своими эстетическими предшественниками. Но из-за этого они не становятся менее значимыми литературными шедеврами. Мы должны принять духовные творения в их собственной системе координат. Креативность примитивных народов достигла максимума в религиозной сфере. Этого достаточно, чтобы обеспечить им соответствующее место во всемирной истории. Но это будет возможно при условии, что мы предпримем усилия, чтобы верно понять эти религиозные достижения, — другими словами, что мы разовьем то, что могло бы быть названо «креативной герменевтикой» архаичных религиозных миров.
В основу этой, книги положен курс лекций, прочитанный мной в Чикагском Университете в 1964 году. Я благодарен моим бывшим студентам Нэнси Ауэр и Альфу Хилтебейтелю за их работу по корректировке и стилистическому усовершенствованию текста, который был ранее опубликован в «Истории религий». Данное предисловие впервые увидело свет в виде статьи «О понимании примитивных религий» в коллективном труде [Glaube und Geschichte (Festschrift fur Ernst Benz)], опубликованном Э.Дж. Бриллем в 1967 году.
Мирча Элиаде, Чикагский Университет
Глава 1. СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫЕ СУЩЕСТВА И ВЫСШИЕ БОЖЕСТВА
Среди коренных австралийцев бытует общее верование, что мир, человек, а также различные животные и растения были созданы некими сверхъестественными существами, которые потом исчезли, вознесясь на небо или уйдя в землю. Акт творения был не столько космогонией, сколько формированием и трансформацией прежде существовавшего материала; это не было creatio ex nihilo,[9] но придание формы аморфной космической субстанции, которая уже существовала до появления сверхъестественных существ. Таким же образом «создание» человека было скорее модификацией прежде бесформенного чудовищного существа. Миф, как правило, подчеркивает морфологическое завершение и духовное обучение первозданного человека, а не его появление из некой существовавшей материальной субстанции формы. Человек был по-настоящему создан, когда он обрел свой нынешний облик и когда ему были открыты религиозные, социальные и культурные институты, которые с этого времени должны были составлять самое ценное наследие его племени.
Возникновение человека и существующего мира произошло во Времена Сновидений (Dream Time) — времена алчера или алчеринга, если использовать термины племени аранда для обозначения первобытной мифической эпохи. В результате серии деяний сверхъестественных существ изменился физический ландшафт, а человек приобрел свой нынешний облик. Нигде в Австралии персонажи этих актов творения мифических времен не поражают нас своим величием. В действительности большинство центральноавстралийских «мифов о творении» рассказывают только о длительных и монотонных странствиях различных сверхъестественных существ; во время этих странствий они изменяли ландшафт, создавали растения и животных и совершали обряды, «ритуалы», которые с тех пор скрупулезно повторяют аборигены. Повествования об этих актах творения составляют то, что мы называем «мифами»; в самом деле, они «священны» и служат основанием и объяснением всей религиозной жизни племени. Времена Сновидений завершились, когда сверхъестественные существа покинули поверхность земли. Но мифическое прошлое не было утрачено навсегда; наоборот, оно периодически возрождалось в племенных ритуалах. Как мы увидим, большинство священных, и в особенности тайных, церемоний должны оживлять мифическое прошлое, воспроизводить события как бы времени начала.
Как и в случае со всеми другими «примитивными» религиями, понять австралийскую религию в конечном итоге значит — знать, что произошло in illo tempore,[10] то есть какие сверхъестественные существа появлялись в самом начале, что они делали — и с какой целью — и что стало с ними потом. Как и следует ожидать, самые оживленные дебаты между учеными велись о том, как мыслятся или представляются аборигенам первобытные существа и как можно квалифицировать их с точки зрения истории религии: как богов-небожителей, как Отцов Всех, как териоморфных мифических предков или же как духов умерших выдающихся лидеров («больших людей»). Эта полемика очень важна как для понимания собственно австралийских религий, так и для понимания архаических религий вообще — по сути дела, эти способы очень показательны для истории современной западной мысли в целом. В силу этих причин мы более подробно остановимся на дискуссии об одном особом классе австралийских первобытных существ, так называемых Отцах Всех, или небесных существах, юго-восточных племен. Поскольку все эти народы исчезли либо подверглись слишком большому влиянию цивилизации, у нас нет их полной мифологии. Но во второй половине XIX в. наблюдателями, в особенности А.Хауитом, было собрано достаточно информации, что дает нам возможность понять суть этих религий. Основной характеристикой всех этих племен была их вера в сверхъестественных небесных существ. Чтобы упростить изложение, я буду использовать почти исключительно данные Хауита. Позднее я буду ссылаться на более ранние исследования, когда мы будем обсуждать влияние наблюдений Хауита на современную науку.
Небесные существа юго-восточной Австралии
В книге о племени нарриньери, опубликованной в 1847 г., Джордж Тэплин писал, что представители этого племени «называют высшее существо Нуррундере и Мартуммере. Говорят, что он создал все на земле, дал человеку оружие для войны и охоты и создал все обряды и церемонии, связанные как с жизнью, так и со смертью, которые практикуют аборигены. На вопрос, почему они придерживаются какого-либо обычая, аборигены отвечают: „Нуррундере повелел это. Нуррундере пошел к Вирра-варре и взял с собой своих детей“».[11] Считается, что Вирра-варре — это небо, и Тэплин добавляет, что «нарриньери всегда упоминают его имя с почтением». Он рассказывает, что во время большой охоты на кенгуру «по приходе на место охоты кенгуру-валлаби (мелкий вид кенгуру), убитый на другой стороне дороги, был разделан, и женщины разожгли костер. Затем мужчины встали вокруг и затянули что-то похожее на песню, притопывая при этом. Валлаби положили в костер, и, когда поднялся дым, охотники по определенному сигналу бросились к нему, воздевая оружие к небу, Позже я узнал, что эту церемонию учредил Нуррундере».[12] Эта сцена перекликается с описываемым Хауитом началом некоего ритуала, в котором мужчины показывали на небо своим оружием или ветками, «словно указывая на великого Биамбуна, чье имя нельзя произносить ни в какое время, кроме как на церемониях, и только если присутствуют посвященные».[13]
Другое племя, виимбайо, верит, что Нурелли создал всю страну вместе с деревьями и животными. После того как он дал аборигенам законы, он поднялся на небо, и теперь он — одно из созвездий.[14] Согласно мифам племени вотьобалук, Бундьил, высшее существо, когда-то жил на земле в обличье Великого Человека, но в конце концов поднялся на небо. Бундьила называют также «Наш Отец».[15] О других высших существах юго-восточных племен: Байаме, Дарамулуне, Мунгане-нгауа, — говорят как об «отцах». Мунган-нгауа, например, значит буквально «Отец всех нас».[16] Племена кулин и вурунъерри описывают Бундьила как старого человека, у которого две жены; его сын — Бинбеал, радуга. Бундьил обучил людей племени кулин всем искусствам жизни и дал им их социальную организацию. Затем он поднялся в Небесную страну и оттуда смотрит на людей. Хауит подчеркивает, что этого небожителя обычно называют Мами-нгата, то есть «Наш Отец», а не по имени — Бундьил. На Хауита также произвело впечатление, что в мифах аборигенов этого района антропоморфные существа преобладают над животными.[17] Важно отметить, что знание имен высших существ и мифов о них в юго-восточных племенах ограничено кругом посвященных. Женщины и дети почти ничего о них не знают. У курнаи, например, женщины знают только, что в небесах есть высшее существо, называемое Мунган-нгауа, «Отец всех нас».[18] На самом деле только во время конечной и самой секретной стадии посвящения новообращенный узнает о самом главном мифе — а именно, о том, что Мунган-нгауа давным-давно жил на земле и обучил предков курнаи всем элементам их культуры. Мунган-нгауа основал секретные обряды посвящения йераил (jeraeil), и его женатый сын, Тундум, впервые исполнил их, используя две трещотки, на которых были вырезаны знаки, символизирующие его имя и имя его жены. Но предатель раскрыл таинства йераил женщинам. В гневе Мунган-нгауа вызвал космический катаклизм, в результате которого погиб почти весь род человеческий; вскоре после этого он поднялся на небо. Его сын Тундум и жена сына были оба обращены в дельфинов.[19]
11
George Taplin, The Narrinyeri: An Account of the Tribe of Australian Aborigines Inhabiting the Country around the Lakes Alexandrina, Albert, and Coorong (Adelaide, 1847), p. 55; процитировано в: A.W.Howitt, The Native Tribes of South-East Australia (London: Macmillan, 1904), p. 488 (Далее — Howitt, Native Tribes.) Критический анализ данных Таплина можно найти в работе Вильгельма Шмидта: Wilhelm Schmidt, Ursprung der Gottesidee, I (2d ed.; Munster, 1926), 328,399 ff., 408 (Далее — Schmidt, Ursprung).
18
Хауит однажды встретил старую женщину, представительницу почти исчезнувшего с лица земли племени теддора, и когда он спросил ее о Дарамулуне, та ответила: «Все, что я знаю о Дарамулуне, это что он спускается с небес с грохотом, похожим на гром, чтобы превращать мальчиков в мужчин. Мы называем его Папанг» (ibid., p. 493). Папанг, объясняет Хауит, значит «Отец». «Звук, похожий на раскаты грома» издают вращаемые гуделки.
19
Ibid., р. 630. См. также: М.Eliade, Birth and Rebirth (New York: Harper, 1958), p. 10–31; перепечатано как: Rites and Symbols of Initiation (New York: Harper Torchbooks); последующие ссылки даются на издание 1958 г.