Словом, ведийские боги не имеют ничего общего с однозначной библейской суровостью. Они скорее похожи на фигуры, танцующие в хороводе, и напоминают мелькание бликов и теней на стене, взывая к игре воображения. Отношения между богом и его приверженцем строятся по типичной схеме древней ситуации обмена: ты — мне, я — тебе. Так построены и ведийские гимны, состоящие, как правило, из двух частей. В одной восхваляется могущество бога и прославляются его подвиги, что считается средством магического воздействия на него, а в другой адепт просит даровать ему — за прославление и жертвоприношение — здоровье, долголетие, потомство, благосостояние, защиту от сил зла и другие чаемые блага.
За многие века веды не потеряли своего высочайшего авторитета, и наследие ведийской религии в современном индуизме весьма ощутимо. Что же касается ведийских богов, то между ними произошло естественное перераспределение ролей. На главенствующие роли выдвинулись Шива, Вишну и богиня-мать, занимавшие в ведах весьма скромные места, а многие прежние великие боги отошли в тень.
Жрецы, отшельники и мудрецы
В поздний ведийский период, пришедшийся, видимо, на первые века I тыс. до и. э, арийские ритуалы чрезвычайно усложнились и стали весьма изощренными. Этой системе ритуала посвящена Яджурведа. В ней содержатся описания обрядов и их толкования, обозначенные термином «брахманы». Так же стал называться и созданный позже цикл — брахманы, составивший часть ведийского канона.
Брахманы разделяются на правила видхи и сопровождающие их толкования арпххавада. Они представляют собой нечто вроде инструкций, разъясняющих громоздкие и запутанные ритуалы и дающих мифологический комментарий к ведам, которые уже в то время стали непонятными. Таким образом, каждая веда (самхита) снабжена своим циклом брахманических текстов, отразивших, в числе прочего, и те изменения, которые происходили в религиозной идеологии. Пожалуй, самым существенным из них было возвышение жреческого сословия брахманов, претендующих на монопольное знание тайн сложнейших ритуалов. Возросшее могущество жрецов обосновывалось в глазах верующих тем, что правильное, безошибочное исполнение ритуала, доступное только им, ритуал-технологам, подчиняло их воле даже самих богов. «Брахманы — поистине воплощенные боги», — говорится в Яджурведе.
«В ритуале то совершенно, что совершенно по форме» — этот девиз ритуаловедов позже многое обусловил и в индуизме, и в индийской культуре вообще, например ее склонность к построению многоступенчатых классификационных моделей. Что же касается брахманов, то они, по сути, разработали идеологию брахманисткого общества, сделав главным организующим принципом концепцию некоего всеохватного ритуализма.
Согласно ей человек рождается как должник богам, поэтому он всю жизнь связан с жертвоприношениями. Выделяются «пять великих жертвоприношений»: живым существам, людям, предкам, богам и брахману. Совершать их надлежало соответственно жертвоприноше-ниями существам, гостеприимством, возгласами сваха, свадха, имеющими мистическое значение, и ежедневным изучением вед.
Брахман в этом случае возводился в ранг абстрактного абсолюта, венчающего мир. В то же время брахманом называлась и магическая сила жертвенных обрядов, которая позже стала уподобляться самой жертве. Она же распространялась и на все элементы жертвоприношения, и на жертвователей, превращаясь тем самым в идеальную основу ритуала, а вместе с ним и всего мироздания, поскольку мир, как верили, особым образом воссоздавался в ритуале.
Все эти и другие изменения происходили, когда центр арийской культуры перемещался из Пятиречья к востоку, в долины рек Ганги и Джамны. При этом ведийско-брахманистские взгляды соединялись и переплетались с местными верованиями и культами. Потомки скотоводов-кочевников, некогда пришедших в Индию, теперь жили совсем в других условиях, сменив суровый кочевой быт на удобства и роскошь городской жизни и смешавшись с местными народами.
Этому сложному многоукладному обществу брахманизм уже не мог соответствовать в должной мере. К тому же в V в. до н. э. в Индии зародились новые религии, буддизм и джайнизм, которые нанесли удар по притязаниям жрецов-брахманов на интеллектуальную и духовную исключительность и распахнули двери для всех слоев населения, уводя их от чрезмерной брахманской опеки.
Брахманам ничего не оставалось делать, как приспосабливать священное ведийское наследие своих предков к изменившимся условиям. Нельзя не воздать им должное: они поистине проявляли чудеса изобретательности, занимаясь формальной стороной религии. Они предложили предельно ритуализованную картину мира, разделив его на два уровня, сакральный и профанный, соответственно — мир богов и людей. Человек во время ритуала мог перейти в мир богов, приобщиться к истинной реальности и тем самым обрести для себя истинную опору в повседневной жизни.