Здравко запомнил ориентиры, и они вернулись к перекошенной яхте. В ней спать никто не захотел, устроились на мокрой земле, побросав вырванные из кают постели на разнообразные подстилки и укрывшись кто чем. Каменев соорудил для себя и Лады небольшой шалаш, принёс стулья, маленький столик и благоустроил временное жильё. Они поужинали, затем Дан привёл себя в порядок, с удовольствием выбрился, чего не мог позволить себе вчера — так был занят. Лада прилегла рядом с Даном и смотрела на его профиль, пока сон не одолел. А тот долго думал, как поступить с попутчицей. И проснулся с той же мыслью. Повернувшись на бок, встретил её взгляд, удивился:
— Почему не спишь?
— Я рановставка, непоспячка. Засыпала в десять и вставала в пять. Сейчас половина шестого. А ты чего?
— Не люблю время терять. Раз уж выжил, буду разыскивать место, где можно дождаться спасателей, — объяснил Дан сугубо личное намерение, затем сказал для неё: — Вот успокоится Земля, за нами прилетят… — Но уверенность, которую он старался излучать, была напускной, и Лада это не только видела, а прямо-таки ощущала.
Ей в последнее время частенько становилось не по себе, словно в голове поселились призраки. Нет, не в буквальном смысле, совсем наоборот! Слово «призрачный» отражало суть чувства — её переносило из реального мира в некий воображаемый, который возникал на краткий миг, озаряемый вспышкой понимания. И тотчас же уходил, гас, его отпечаток начинал размываться. Оставалось воспоминание, как от увиденного сна. Самое неприятное, высказать воспоминание Ладе не удавалось, не хватало слов. Получалось сумбурное описание, скорее — оценка, по банальному критерию «хорошо-плохо». Вот и сейчас полыхнуло, высветило: не прилетят спасатели.
Молодая женщина вздохнула, не отваживаясь огорчить спасителя. Однако намёк его поняла, ответила явным согласием:
— Я с тобой, ладно? — Долгим взглядом показала, что неравнодушна к Дану, что разглядела в нём мужчину, с которым постель готова делить и не от беды спасаясь, а навсегда; потом откровенно попросила: — Не оставляй меня одну. — И горькой шуткой закончила: — А то хоть снова вешайся…
Дан решился, робко обнял за плечи, проверяя, верно ли понял. Лада подтвердила его догадку, прильнула и поцеловала в губы. Дальше события развивались, как предусмотрено природой, обстоятельно и неторопливо. Мужчина и женщина тихонько встали, сделали несколько шагов и уединились. Никто не мог помешать, заглянуть в птеран — примитивист поднял его и чуть в стороне запустил на круговое движение.
Через несколько часов влюблённая пара насытилась общением.
— Надо попрощаться, — предложила Лада, одеваясь, — спасибо сказать ребятишкам. Может, они передумали, захотят с нами…
— Мы им не нужны, — сразу возразил Дан, — а вот пару кастрюль и сковородку попросить… И еды на первое время, пока я чего-нибудь не добуду.
Озабоченность, скорее обескураженность проступила на лице Лады. Не надо быть психотерапевтом, чтобы понять причину — без запаса пищи особо не разгуляешься. Конечно, сварить суп и пожарить мясо сумеет и она, не забывшая основы домоводства со старших классов школы. А вот где взять продукты? Кухонные автоматы давно отучили человечество от ручного приготовления пищи, так что опознать овощ или шницель в исходном, природном варианте — для обычного человека задача нереальная.
«Хотя, — вспомнила она, — Дан же примитивист, охотник, у него даже ружьё есть! — И старательно погасила неприятное воспоминание про обстоятельства, в которых он ружьё применил. — Так и надо ублюдкам!»
Подростки уже проснулись, что-то таскали из кают наружу. Здравко просьбу выслушал, переглянулся с друзьями, кивнул. Лиза помогла Ладе собрать сублимированные продукты из расчёта на пару недель, заполнила все пустые бутылки водой и обняла взрослых на прощанье.
— Лучше, если бы все вместе полетели, — сказала она громко, адресуя упрёк Здравко и компании, затем обратилась к Дану: — Мне без вас страшно. — И попросила: — Вы к нам в гости заглядывайте, когда устроитесь, хорошо?
Он кивнул, чтобы отвязаться, а Ладу опять пробило призрачное видение скорой встречи. Она пообещала искренне, ничего не сказав о неприятном привкусе видения. Встретятся, да повод окажется не слишком приятный. С кем-то эти мальки не поладят…
Океанская волна залила только часть домов, в низине, а те, что стояли на склоне, — не пострадали. В городке теплилась жизнь. Несколько человек деловито копались в развалинах строения, попавшего на трещину. С высоты длинный разлом выглядел лохматой змеёй, сползающей к реке.
— Ну, вот и люди, — облегчённо вздохнул Дан. — Жизнь налаживается. Здесь купим палатку, продуктами разживёмся. Чтобы на первое время хватило, до моего жилища. Ты же не хочешь со всеми вместе жить? — В тоне сквозило неприкрытое превосходство примитивиста над горожанами.
Лада предпочла отмолчаться. Вернуться к привычной обстановке, пользоваться удобствами — кто стал бы возражать? Но ей не верилось, что прошлое обратимо, а настоящее складывалось настолько пугающе, что пусть уж мужчина принимает решения. Пока у него неплохо получалось.
Дан направил птеран к раскопу. Десяток мужчин разделился. Большинство продолжило разбирать обломки, а трое, вооружённые старинными винтовками, подошли ближе, поздоровались на незнакомом языке. Смуглые лица и гортанные голоса выдавали южан. «Хэлло» Лады осталось без ответа, на «привет» Дана откликнулись:
— Русские?
— А вы? Вообще, это что за место?
Дан обомлел, услышав, что Афганистан. Очутиться в горной части Азии? Пока он приводил растрёпанные новостью мысли в порядок, старший из встречающих по-хозяйски заглянул в птеран, оценивающе посмотрел на Ладу, повторил вопрос:
— Вас двое?
— Там ещё пятеро, по руслу идут, — кивнул за спину Дан, имея в виду подростков.
Старший обернулся к своим, скомандовал — вернул одного к раскопу. Второй свернул за угол, пока гости выслушивали цветистое приглашение разделить трапезу. Каменев согласился. Значит, у азиатов сохранился обычай беседовать за столом. Что плохого — поесть и узнать новости о планете, о делах мирового правительства? Войдя в относительно приличное помещение какого-то офиса, судя по остаткам интерьера, Дан увидел работающий видом почти метрового размера, где крутился эротический фильм.
— Можно новости поищу?
Хозяин поощрительно кивнул, открыл ключом комнату, выпустил молодую горянку. Сели на ковёр, забросанный множеством подушек.
«Дастархан», — вспомнил Дан, когда посреди ковра появился чайник, варёное мясо, лепёшки, сласти. Здание дрогнуло, видом мигнул, но продолжил пролистывать каналы. Безрезультатно — везде раздражающе голубела пустота. Может, потому холодное мясо и лепёшка показались невкусными, чай — спитым, сласти — приторными? Огорчённый, Каменев не придал значения тихим словам Лады:
— Неуютно здесь, неладно. Эта девочка, Ширин, выглядит запуганной. И вообще, атмосфера гнетущая в посёлке. Давай уйдём отсюда?
«Мало ли что не нравится женщине, — отмёл предложение Дан, просто качнув головой, — не хватало ещё на каждый каприз соглашаться».
Хозяин предложил гостю начать рассказ. После краткого описания приключений на птеране и яхте настала очередь афганца. Шумно прихлёбывая чай, хозяин пояснил, как они, семья пуштунов, охотились, а горы вдруг затряслись и опустились. От селения, погибшего под обвалом, брели наугад два дня, пока не нашли это место. Решили жить здесь. К себе принимают любого, кто приходит. Таких набралось уже больше двадцати человек.
В этот момент Ширин всхлипнула, и пуштун рыкнул, загнал её в комнату, закрыл на ключ. Дан не увидел в таком поведении ничего странного. Ислам сохранял свои позиции в азиатско-африканском регионе. Здесь «Церковь Единого Бога» никак не прижилась бы. Дикие средневековые нравы, слепое подчинение шариатским установлениям — всё оставалось нормой жизни правоверных муслимов. Вернувшись, хозяин спросил о планах гостей. Дан пояснил, куда направляется и зачем ему универсальная палатка, одежда, заряды для ружья, обувь и топор.