На шум, поднявшийся после публикации романа, живущий в это время в Порто-Ронко автор реагирует стоическим молчанием и привычными для него сомнениями: «Книга вышла 20-го. Отзывы довольно резкие. Самые плохие — в “Тайме”, где разгромили и “Искру жизни”. Может, и поделом. Так долго возился, сокращал, пытался как-то оживить и т. д.». Ремарк несправедлив к собственному творению. Среди произведений немецкой литературы, действие которых происходит в годы Второй мировой войны, выделяются повести Генриха Бёлля и Альфреда Андерша, главы «Жестяного барабана» Гюнтера Грасса, «Урок немецкого» и «Краеведческий музей» Зигфрида Ленца. «Время жить и время умирать» можно смело поставить в этот ряд.
Роман экранизируется через три года после его публикации. Фильм под названием «Время любить и время умирать» ставит Дуглас Сирк, в главных ролях снимаются Джон Гэвин и Лизелотта Пульвер. Ремарк активно участвует в работах компании «Юниверсал Интернейшнл». Соглашается сыграть роль учителя Польмана (с чем, заметим заранее, справится замечательно) и берется писать сценарий. Только вот в этом деле успех ему не сопутствует. Орин Дженнингс полностью переписывает его наброски. Ремарк недоволен: «Мое мнение: сценарий, над которым я работал, так сильно изменен, вернее, переписан полностью, вплоть до деталей, что я не могу, да и не хочу, потребовать credits[87]. Более того, я бы предпочел заявить, что не являюсь автором, а поскольку между тем широко распространилась весть, что я им будто бы являюсь, то мне хотелось бы найти способ расставить все точки над i». Съемки велись в Германии, руины в Берлине воспроизводили вид разрушенного Вердена. Хороший получился фильм. В Соединенных Штатах (и не только там) он становится кассовым, в 1958 году — официальным вкладом США в программу Берлинского кинофестиваля и награждается там «дружескими аплодисментами».
В архиве Ремарка нашелся текст об этом фильме, опубликованный в одной из английских или американских газет. Фактически это небольшое эссе, написанное в 1958 году, известное нам под заголовком «Глаза-соблазнители» и выражающее в какой-то степени точку зрения Ремарка на экранизацию его романов. «Если теперь я думаю о героях книги, — пишет Ремарк, оглядываясь на фильм «На Западном фронте без перемен», — то сначала передо мной всплывают лица актеров, игравших в фильме, и, только покопавшись в памяти, я вижу людей того времени, какими они были в действительности. Фильм живее. Глаза — сильные соблазнители». Еще важнее, пожалуй, те пассажи в этом эссе, которые, касаясь киноверсии его последней книги, могут быть отнесены и к роману: «Разница между фильмом “На Западном фронте без перемен”и новым фильмом заключается главным образом в том, что в первом мы видим потрясающие сцены сражений, а в другом их нет. Во “Время жить и время умирать” нет ни одного вражеского солдата, зато разрушенного гораздо больше, чем в картине о Первой мировой. Враг невидим. Смерть так и сыплется с неба. Прошло время войны с линиями фронтов — фронты теперь повсюду. Прошло время солдатских войн — тотальная война целится в каждого из нас. Когда-нибудь в будущем какие-нибудь люди в каком-нибудь месте нажмут на какие-нибудь кнопки, и миллионы людей умрут страшной смертью». И книга, и фильм — это отклик на те события в мире, которые поставили его на грань ядерной войны.
О том, как роман воспринят американской критикой, Ремарк узнает в Порто-Ронко. Он приехал сюда подышать воздухом весны и поработать над новым романом. Под названием «Черный обелиск». Приходит из Америки и весть об аресте Роберта Оппенгеймера. Еще в 1943 году знаменитый физик возглавил группу ученых в Лос-Аламосе, работы которых привели к созданию и применению первой атомной бомбы. Идут годы, и в начале 1950-х Оппенгеймер отказывается участвовать в разработке уже «водородного» проекта. По соображениям морального порядка. На муки совести «ястребы» в Конгрессе отвечают обвинением в «нелояльном поведении». Ремарк взволнован и встревожен сообщениями из Штатов, ибо тема, которая вдруг вызвала там бурную дискуссию, это и его тема. «Ситуация прямо как в балладе об ученике чародея. Превосходный материал для драмы!» Не он, а Хайнер Киппхардт напишет ее в начале 1960-х.
9 июня 1954 года умер отец Ремарка. «Опечален. Почему не поехал раньше. По крайней мере, написал, что приеду. И у него все-таки было предвкушение радости от встречи. Странно: как будто части меня не стало». Он едет в Бад-Ротенфельде, принимает участие в похоронах, заказывает панихиды по умершему — отец был человеком верующим. Заезжает на несколько часов в Оснабрюк — последний раз в своей жизни. Никаких эмоций: «Прошелся по городу. Опять была луна. Заглянул на Хакенштрассе и Зюстерштрассе. На чем-то поставил точку. Навсегда». Через Париж и Милан он возвращается на Лаго-Маджоре.