«Черный обелиск», несомненно, самый биографичный роман Ремарка. Захолустный Верденбрюк (Оснабрюк), поэтический кружок, фирма по установке надгробий, псих-лечебница, «запоздалая юность» рассказчика, его решение отправиться в Берлин — все это взято из собственного прошлого. Автору под шестьдесят, со здоровьем неважно, реставрационные тенденции в аденауэровском государстве вызывают горечь и досаду. Он видел развалины родного Оснабрюка, он понимает, что никогда больше не будет жить в той стране, где родился, — в этом смысле роман можно воспринимать, пожалуй, и как ностальгическое прощание с Германией, с мечтами и надеждами юных лет.
При всей игривости, занятности и легкости повествования о юности и возмужании своего героя Ремарк уже в кратком вступлении к роману дает понять, что видит свою задачу вовсе не в том, чтобы доставить читателям удовольствие. «А потому не браните за то, что я решил вернуться в те сказочные годы, когда надежда развевалась над нами, как знамя, и мы верили в такие подозрительные вещи, как человечность, справедливость, терпимость, — и в то, что одной мировой войны вполне достаточно в качестве урока для целого поколения». Роман Ремарка — это предупреждение живущим в эпоху холодной войны и развязанной супердержавами бешеной гонки вооружений. «Черный обелиск» выходит за шесть лет до кубинского кризиса, поставившего мир на грань третьей мировой войны и атомной катастрофы. Пророчески звучат вступительные слова Ремарка: «Мир снова погружен в пепельно-серый свет апокалипсиса, еще не улетучился запах крови и не осела пыль от разрушений последней войны, а лаборатории и заводы опять работают на полных оборотах, дабы сохранить мир с помощью оружия, которым можно взорвать весь земной шар».
Флер беззаботности и плутовской романтики рассеивается как дым и в последней главе. В ней автор кратко сообщает о дальнейшей судьбе своих героев. Георг Кроль погибает в концлагере, питомец муз Ханс Хунгерман получает ранг оберштурмбаннфюрера и ведает у нацистов вопросами культуры, скульптор Курт Бах возвращается из концлагеря домой нетрудоспособным калекой и после краха Третьего рейха «все еще добивается маленькой пенсии, подобно другим бесчисленным жертвам нацистского режима. Он надеется, что ему наконец повезет и он будет получать семьдесят марок в месяц — около одной десятой той суммы, которую получает Хунгерман, равно как и около одной десятой того, что уже много лет получает от государства руководитель гестапо, организовавший тот самый концлагерь, где искалечили Курта Баха, не говоря уже о гораздо больших пенсиях и компенсациях, что выплачиваются всякого рода генералам, военным преступникам и бывшим партийным чиновникам высокого ранга».
Рецензии преимущественно отрицательные. За небольшим исключением, их авторы обходят молчанием сказанное Ремарком во вступлении к роману и заключительной его главе, вольно или невольно отражая таким образом умонастроение тогдашних западных немцев. Ни слова об отношении Ремарка к тому, как в Бонне обходятся с нацистскими преступниками и их жертвами. Без каких-либо комментариев остается и проблема атомного вооружения. Старательно проигнорировано все, что, по мнению автора, связывало Германию начала веймарских времен с Западной Германией конца 1950-х.
Цитируя вступление к роману и признавая за ним актуальность, рецензент из «Франкфуртер альгемайне» тем не менее тут же делает вывод, не терпящий возражений: «Конец всему пришел уже в 1945-м». «Франкфуртер рундшау» параллели с современностью вообще неинтересны: «Автор не дал своим замыслам по-настоящему созреть, — считает газета, — и, как ни крути, книга получилась довольно слабой». Обозреватель журнала «Гегенварт» подсчитал фактические ошибки автора, указал, к примеру, на то, что в 1923 году штурмовики[91] еще не носили «мундиров навозного цвета», но нитей, соединяющих роман с немецкой реальностью середины столетия, тоже не заметил. Критик газеты «Зюддойче цайтунг» читал предисловие («Не браните меня за то, что я решил заговорить о старых временах») не иначе как вполглаза: «...неожиданные оправдания всегда вызывают чувство неловкости и наталкивают на мысль о том, что автор в них нуждается». Литературные критики ФРГ явно согласны с тем, что происходит в руководимой Аденауэром стране, и только Фридрих Люфт высказывает в «Вельт» то, что думает большинство из них о стремлении Ремарка связать свой роман с современностью: «Ремарк заблуждается. Аналогия тут не проходит. Бонн — это не Веймар».