Это книга о смерти. При всей легкости повествования действие остается овеянным сумраком неизбежности. Навещая в швейцарском санатории «Бела Виста» своего заболевшего товарища, стареющий автогонщик Клерфэ встречает там молодую красавицу Лилиан Дюнкерк. Вот уже три года как живет она в узком, пропитанном запахами лекарств мирке, уставшая, отчаявшаяся, знающая, что победить чахотку невозможно. И тем не менее еще раз предпринимающая попытку вырваться отсюда. Презрев советы врача, садится в машину к Клерфэ и устремляется к равнинам теплого Юга — прочь от стужи, снега и равнодушия прекрасных гор. «Ибо здесь и умелец станет неумехой, а ученый человек — неучем... Не прожив тут и двух-трех лет, ты к жизни в городе уже непригоден»[93]. Но и под мрачной сенью смерти родится чувство, завяжется любовная история. И тогда Ремарк наполняет ее своими раздумьями о жизни. У Клерфэ, не подозревающего, что его спутница неизлечимо больна, аргументация оптимиста, он хочет жениться, построить дом, не жить больше «от гонки к гонке», обрести себя в новой профессии. У Лилиан будущего нет, и понять своего возлюбленного она не может. «Он стремится привязать меня к себе и запереть, — думала Лилиан, — и с гордостью называет это браком, заботой, любовью...» Она с ненавистью посмотрела на маленькую виллу, на дорожки, посыпанные гравием. «Неужели я бежала из санатория только ради того, чтобы кончить свои дни именно здесь?» Так из прямо противоположных точек зрения на жизнь рождаются под пером Ремарка страстные, мучительные диалоги о том, чего и представить себе нельзя, — о смерти, не желающей признавать никакой логики. Ибо именно Клерфэ вырывает она из мира его мечтаний и надежд. Ранения, полученные им при столкновении болидов, окажутся смертельными. «Клерфэ, а не я... Почему так случилось? Весь мир сошел с ума. Умереть должна была она, а не он. Какая жуткая ирония судьбы!» Жизнь остается необъяснимой. «Из Брешии — в Брешию» — по кольцу со стартом и финишем в этой точке пойдет тысячекилометровая гонка, и в ней будет участвовать Клерфэ. Для Лилиан же она — символ бессмысленности, жизни по кругу, лишенной разумного начала. Она возвращается в санаторий и умрет там через шесть недель.
Ремарк рассказывает историю очень просто, без прикрас, но стиль изложения порой недостаточно элегантен, несколько неуклюж. И поспевает за вполне динамичным действием только с большим трудом. В итоге получилось то, что проходит обычно в развлекательной литературе, но сделано рукой опытного мастера. Не больше, но и не меньше. Местом действия избран большой мир вкупе с высшим светом, со смаком описанный Ремарком уже в ранних его произведениях. Немыслимый как без казино, аристократа а-ля Оскар Уайльд, таинственной Венеции, красот Парижа, так и без величия Швейцарских Альп и той местности, в которой живет сам писатель, то есть без Тессина. История столь ясна и прозрачна в своей рефлексии и размышлениях о жизни, что будь она рассказана лучше, то могла бы показаться венчающей все его творчество.
Впрочем, «Небеса не знают любимчиков» — не что иное, как своего рода калька со сценария, написанного Ремарком в 1941 году для Дитрих под заголовком «Beyond»[94]. В фильме «The Other Love»[95], снятом в 1947 году, тоже легко угадывается попытка воссоздать атмосферу «Волшебной горы» Томаса Манна. Появление Лилиан Дюнкерк предвосхитила Карен Дункан, сыгранная Барбарой Стэнвик. В санаторий она приезжает знаменитой пианисткой. Влюбленный в нее мужчина не автогонщик, а врач в исполнении Дэвида Нивена, есть и сеющий смуту в сердцах плейбой и автогонщик (Ричард Конте). Все очень трогательно, перед смертью между дамой и ее бескорыстным целителем заключается брачный союз. От идеи Ремарка осталось немного, не получила обещанной роли и Пума.