Впрочем, многократные переезды не были для того времени таким уж необычным явлением. «Проживая в стесненных условиях, рабочие семьи часто переезжали с места на место. Некоторые делали это два-три раза в год, одни — добровольно, поскольку подыскивали более просторное и дешевое жилье, другие — вынужденно, поскольку числились у хозяина дома в должниках и в какой-то момент узнавали, что договор аренды с ними расторгнут. Рабочая семья со своим скарбом на тачке или телеге — до 1914 года такая картина была обыденной для многих крупных городов. Правда, в большинстве случаев переезжающие оставались в пределах родных кварталов»[13]. Ремарки в должниках никогда не числились, и переезды их наверняка не являли собой такое уж жалкое зрелище. В то же время можно с уверенностью сказать, что принадлежали они в кайзеровском рейхе к тем людям, которым приходилось считать каждый пфенниг. О приличной квартире со всеми удобствами, а тем более о роскошной вилле Ремарки не могли и мечтать.
Через год после свадьбы рождается первый ребенок — Теодор Артур Ремарк, в котором мать души не чает. Но проходят пять лет, и его уже нет в живых. Если верить скупым дневниковым записям, которые писатель, оглядываясь в прошлое, отведет своим родным, то смерть брата была для трехлетнего Эриха первым в его жизни событием, разобраться в котором до конца так и не удалось. Уже на склоне лет, беседуя с одной журналисткой, он признается, что после похорон брата мать прямо-таки шокировала его, заметив будто ненароком: «Теперь тебе быть нашим любимцем!» В ответ он ударил ее по лицу. «Я до сих пор сожалею об этом. Реакция с моей стороны была очевидной глупостью. Причем ударил я изо всех силенок. В глубине же души, наверное, решил действительно стать всеобщим любимцем». Это признание соответствовало, быть может, не столько тому, что произошло на самом деле, сколько позднему ощущению утраты, всю тяжесть которой осознать в раннем возрасте было невозможно. Дочери Эрна и Эльфрида родились соответственно в 1900 и 1903 годах. Петер Ремарк должен был заботиться о пропитании большой семьи, по тем временам, правда, не такой уж и многодетной.
Отношения Эриха Марии Ремарка к родителям и сестрам будет отстраненным. Мать он, несомненно, любил, ее смерть (в 1917 году), вид умирающей от рака женщины потрясли его, вызвали приступы тяжелой депрессии, усиленной ранней кончиной учителя, к которому он питал глубокое уважение, и пережитым на фронте. Он предельно лаконичен, сообщая в те дни о случившемся одному из однополчан: «Извини за долгое молчание. Умерла моя мать. Получив отпуск, был в Оснабрюке и писать не хотелось». И больше ни слова. В дневниковых записях разных лет он тоже почти не упоминает матери.
Отношение к отцу, который будет гордиться сыном, поначалу журналистом, а затем знаменитым писателем, не оставит в его жизни более или менее глубокого следа. В 1922 году Ремарк окончательно отвернется от Оснабрюка, и встречи с отцом станут редкими. После Второй мировой войны Петер Ремарк будет жить какое-то время у сына в Ронко, но и там они останутся чужды друг другу. Несколько визитов в Бад-Ротенфельде, где с 1935 года отец живет со своей второй женой (Ремарк не упоминает ее ни в дневниках, ни в письмах), затем похороны 87-летнего старика в июне 1954-го. Сын ограничится соблюдением приличий. В 1932 году, давая интервью одной из газет, он рисует портрет отца с сочувственно-прохладной отстраненностью: «Мой отец, например, — человек трезвых взглядов, как и я, он поездил по миру и повидал жизнь. “Я не читаю романов, — говорит он, — потому как правды-то в них нет”. Это мнение человека, который вырос в сиротском доме и шел по жизни тернистой дорогой». Между прочим, в его собственных романах матери почти всегда любящие, наивные, сердобольные, обнимающие сыновей, получивших отпуск или возвращающихся с войны. Отцов там как бы и нет.
Отношения с сестрами тоже не назовешь теплыми. В зрелые годы, разбогатев, он зачастую чувствует, что они его используют. Получая их послания с просьбами разного рода, знаменитый брат реагирует на них с нескрываемым раздражением. «Письмо от Эрны, — гласит, например, запись в дневнике от 3 и 4 ноября 1936 года. — Хотела приехать. Дело якобы серьезное. Ломал голову над тем, что бы там могло случиться... По телефону ничего сказать не хотела. Пелена таинственности... Встречал Эрну. Приехала с мужем. Беспокоился напрасно. Хотят получить деньги с моего счета, чтобы строить дом. Ну и парочка». Он, несомненно, глубоко потрясен, когда до него, живущего в Америке, доходит весть о том, что нацисты злодейски казнили его сестру, Эльфриду. Однако в дневнике эта трагедия находит отражение лишь в виде двух очень коротких записей...
13
Цит. по книге Фолькера Ульриха «Великая нервная держава. Расцвет и крушение кайзеровской империи».