Помните, что я вам говорил? Это м о и город. И я это сделал — перехитрил его, Траутмэн. Он получил мою пулю в грудь.
Траутмэн по-прежнему молчал. Он очень долго смотрел, потом показал на рану Тисла.
— Это? Вы об этом? Но я же говорил. Ваша школа хорошо его обучила. Боже мой, какая у него реакция.
Взрыв встряхнул, казалось, весь город, небо осветилось.
— Цистерны взорвались, — злобно пробормотал полицейский.
Вернулся Керн.
— Его там нет.
— Знаю. Я хотел об этом вам сказать.
— Мои люди ищут его. Он оставил след — кровь.
Послышался крик со стороны дома:
— Он пошел по детской площадке!
— Не кричи так громко, ты же его предупреждаешь!
— Не беспокойтесь, — сказал Тисл. — На детской площадке его нет.
— Откуда у вас такая уверенность? Вы же здесь довольно долго пролежали. Сейчас он может быть где угодно.
— Нет. Необходимо представить себя на его месте. Нужно притвориться, что вы — это он. Он ползком пересек детскую площадку, перелез через изгородь и сейчас лежит в кустах куманики. Я сбежал от него по таким зарослям, в лесу они прямо-таки бесконечные, а сейчас он пытается сделать то же самое, но он тяжело ранен. Вы не можете себе представить, какая у него в груди боль. Там стоит какой-то сарайчик, его сделали дети, вот к нему он и ползет.
Керн, хмурясь, вопросительно посмотрел на Траутмэна, потом на стоявшего рядом полицейского.
— Что с ним было в мое отсутствие? Что вообще происходит?
Полицейский как-то странно покачал головой.
— Ему кажется, что он — тот парень.
Керн опустился на колени рядом с Тислом.
— Держитесь, скоро прибудет врач. Очень скоро. Я обещаю.
— Это неважно.
— Держитесь. Пожалуйста.
Завывая сиренами, подъехали две огромные пожарные машины, быстро выскочили пожарники, разматывая шланги.
Опять донесся крик со стороны дома:
— Он пересек площадку! Везде кровь! Там какое-то поле и кусты!
— Не кричать я сказал! — Потом Тислу: — Окей, сейчас узнаем, правы вы были или нет.
— Подождите.
— Он скроется. Я должен идти.
— Нет. Подождите. Я хочу, чтобы вы мне пообещали.
— Я уже обещал. Врач скоро прибудет.
— Нет. Другое. Вы должны мне обещать. Когда найдете его, я хочу увидеть его конец. Я имею право. Я слишком много вынес, чтобы не видеть конца.
— Иисусе. — Керн изумленно покачал головой. — Иисусе.
— Я выстрелил в него, попал и сразу перестал его ненавидеть. Мне теперь его просто очень жаль.
— Да, конечно.
— Нет, не потому, что он в меня попал, нет. Само по себе это не имеет значения. Если бы он в меня не попал, мне все равно было бы жаль. Только обещайте, что я увижу его конец. Это мой долг перед ним. Я должен быть с ним до конца.
— Иисусе.
— Обещайте мне.
— Хорошо.
— Не лгите. Я знаю, вы считаете, что я слишком тяжело ранен, чтобы можно было тащить меня на то поле.
— Я не лгу, — сказал Керн. — Мне пора идти.
Траутмэн остался с Тислом.
— Да, вы не идете, Траутмэн, — сказал Тисл. — Вы пока хотите остаться в стороне, так? А не кажется ли вам, что вы тоже должны это видеть? Быть там и наблюдать, как он поведет себя в безвыходной ситуации?
Траутмэн заговорил наконец, и голос его был очень сухим.
— Как вы себя чувствуете?
— Я ничего не чувствую. Нет, не то. Бетон очень мягкий.
— О! — По земле пробежала ударная волна нового взрыва, небо осветила еще одна вспышка. Огонь дошел до второй бензостанции.
— Еще одно очко в пользу вашего парня, — сказал Тисл. — В школе его хорошо обучили, тут никаких сомнений.
Траутмэн посмотрел на пожарных, поливавших из шлангов здания суда и полицейского участка, на рану в животе Тисла, и его глаза блеснули. Он передернул затвор ружья, вводя патрон с дробью в патронник, и пошел через лужайку к задней части дома.
— Зачем вы это сделали? — спросил Тисл, хотя он уже сам догадался. Подождите.
Никакого ответа. Траутмэн быстро удалялся.
— Подождите, — из последних сил повысил голос Тисл. — Вам нельзя этого делать!
Но Траутмэн уже исчез.
— Черт возьми, подождите! — закричал Тисл. Он перекатился на живот, судорожно впиваясь ногтями в землю. — Я должен быть там! Это должен сделать я!
Он поднялся на четвереньки, кашляя, из живота текла на бетон кровь. К нему подбежали двое полицейских, схватили, не давая встать на ноги.
— Вы должны отдохнуть, — сказал один из них. — Успокойтесь.
— Не лезьте ко мне! Я серьезно говорю!
Он сопротивлялся, барахтался, они мягко его удерживали.
— Я имею право! Это я начал!
— Лучше отпусти его, — сказал другой. Если он будет от нас отбиваться, то причинит себе еще больше вреда.
— Посмотри, сколько на мне крови, — возразил первый. — Ну сколько ее еще может быть в нем?
Достаточно, подумал Тисл. Достаточно. Он поднялся на ноги. Это я начал, Траутмэн, думал он. Он мой. Не ваш. Парень хочет, чтобы это сделал я.
Он пошатывался, было трудно сохранить равновесие. Он знал, что если упадет, подняться уже не сможет. И одна мысль не оставляла его, парень хочет, чтобы это сделал он.
Глава 18
Отупевший от боли, Рэмбо полз через куманику к маленькому сарайчику. В отсвете пожара он видел, что одна стена его клонится внутрь, крыша под углом, а заглянуть в приоткрытую дверь он мог, там было черно. Он полз, но, казалось, слишком много времени уходит у него, чтобы преодолеть небольшое расстояние тут он заметил, что лишь производит необходимые движения, но остается на месте. Тогда он приложил больше усилий и начал понемногу продвигаться к сараю. Но когда оказался у черного входа, что-то его остановило. Почему-то ему вспомнился душ, в который его загнал Тисл, и камера, где он хотел его запереть. Они были ярко освещены, это верно, но чувство отвращения было таким же. Все, от чего он бежал, смыкается вокруг него, думал Рэмбо, и неужели он настолько обессилел, что собирается вести отсюда бой?
Ни о каком бое не могло быть сейчас и речи. Он видел слишком много людей, умерших от пулевых ранений, чтобы не понимать, сам умирает от кровотечения. Боль засела в груди и голове, резко отзываясь на каждый удар его сердца, но руки и ноги уже онемели от потери крови, вот почему так трудно было ползти. Жизни осталось совсем немного. Но, по крайней мере, он еще мог выбрать, где окончательно расстаться с ней. Только не здесь. Тут он чувствовал себя как в пещерах. Нет, на открытом месте. Он будет смотреть в небо, вдыхать чистый воздух.
Он пополз направо от сарая, неловко забиваясь глубже в кустарник. Правильно выбрать место. Это сейчас необходимо. Удобное и успокаивающее место. Он должен его найти, пока еще не поздно.
Впереди был пологий подъем, и он медленно вполз на самый верх. Здесь не так высоко, как ему хотелось бы, но все же теперь он был над полем, а трава казалась периной, набитой соломой. Он посмотрел на облака, там плясали яркие оранжевые отсветы пожаров. Ну вот, он нашел это место.
Во всяком случае, на душе у него было спокойно. Но боль усилилась, разрывая его грудь, — а конечности немели все больше. Скоро это онемение дойдет до груди и погасит боль — а что дальше? Голова? Или он умрет еще раньше?