— Где ты их нашел, Фуад? — спросил Абдолла-хан. — И много их?
— Это они нашли меня, саркар. Думаю, в Кум заброшен десант паломников-арабов. С английским акцентом.
— Почему ты думаешь, что десант?
— Я разговаривал у мечети с некоторыми, которые показались мне подозрительными, и у всех английский акцент и выправка "зеленых беретов".
Не зря вынюхивал этот Кэнби, подумал Абдолла-хан. После его визита всегда что-нибудь случается. Неужели покушение на аятоллу? А может, его хотят выкрасть и обменять на своих заложников? Скорее всего, это вернее. И что же тогда?… Абдолла-хан заволновался.
— Сколько ты привел? — спросил он.
— Двоих, саркар, — араба и иранца.
— Где ты их держишь?
— В гимнастическом зале, саркар. Абдолла-хан поднялся и вышел из-за стола.
— Ну разве так можно, Фуад? Что они подумают о нас? Зови же их. Нет, вначале прикажи накрыть стол.
Фуад вышел, и через пять минут в кабинет Абдоллы-хана вкатили стол со сладостями, запотевшими кувшинами и бутылками пепси. А еще через минуту Фуад открыл дверь и пропустил мимо себя двух гостей в длинных аба — темных накидках.
Абдолла-хан мельком взглянул на высокого могучего араба, остановил свой взгляд на иранце, вгляделся в него, и ему стало не по себе.
— Али? — спросил он сдавленным голосом.
— Да, это я, баба, — Али наклонил голову, чтобы успокоиться и сдержать клокотавшую в нем ярость.
— Сынок! — Абдолла-хан дрожащими руками обнял Али и прижался лицом к его плечу. — Как ты вырос.
Али закрыл глаза и стал считать про себя по-персидски: "Йэк, до, се, чар, пэндж…" Он сосчитал до десяти, когда Абдолла-хан отпустил его. Еще бы немного, и он уже не выдержал.
Абдолла-хан усадил гостей в кресла, а сам с Фуадом сел на лавку.
— Велик Аллах и милосерден, — Абдолла-хан провел кончиками пальцев по лицу. — Ах, Али, ведь я тебя помню совсем еще мальчиком. Мы с твоим отцом…
— Извините, саркар, — перебил Рэмбо. Он увидел, что этого Али уже может не выдержать. — У нас очень мало времени.
Этот араб говорил по-персидски очень скверно, и Абдолла-хан решил помочь ему.
— Вы можете говорить по-английски, — сказал он. — Думаю, вам так будет удобнее.
— Благодарю, — Рэмбо с удовольствием перешел на родной язык. — Майор Кэнби очень просил вас помочь нам в одном деле. Он надеется, что вы не откажете.
— Он передал что-нибудь для меня? — спросил Абдолла-хан.
— Конечно.
Рэмбо откинул на груди аба, вынул из кармана бумажку с паролем и отдал Абдолле-хану. Тот, мельком взглянув, спокойно порвал ее, положил клочки на стол и удивленно спросил:
— И это все?
— Нет, саркар, не все. Еще он передал копию досье на вас.
— Зачем?
— На тот случай, если вы забудете о нашей безопасности.
— И что тогда? — нервно спросил Абдолла-хан.
Если с одним из нас произойдет неприятный случай, тут же досье ляжет на стол аятоллы. Ведь аятолла в Куме?
Абдолла-хан сжал зубы, и на его скулах заиграли желваки. Какая же свинья этот Кэнби!
— А если вы утеряете это досье? — не сдержал он гнева. — Что позволяет себе этот Кэнби!
— Не беспокойтесь, саркар. У наших людей в Куме три копии. Если одну потеряют, останется еще две.
Этого Абдолла-хан не ожидал. Какой-то подлый шантаж! Но ведь он еще нужен ЦРУ. Кроме него, у них никого не осталось, если не считать разбежавшихся шахских ищеек! Эти ребята из ЦРУ всегда вели себя нагло в Иране. Сейчас, пользуясь обстановкой, они удвоили свою наглость. Абдолла-хан готов был растерзать этого самоуверенного американца, сгноить в подвале, жечь огнем. Но он ничего не мог сделать и должен был теперь молча сносить издевательства этого щенка. Вот она — удавка! Он почти физически ощутил ее и непроизвольно потрогал ладонью шею.
Рэмбо не оставил без внимания этот жест и решил удавку несколько ослабить.
— Когда вы поможете нам сделать свое дело, все три копии лягут на ваш стол. Так велел Кэнби.
Слава Аллаху! И Абдолла-хан вдруг опомнился. А что, собственно, произошло? Кэнби, конечно, же, подстраховал своих людей, как считал нужным, — он за них отвечает в конце концов. Обычная работа. Просто сдали нервы, и он потерял выдержку. Не следовало бы показывать свою слабость этому бесцеремонному цэрэушнику.
Абдолла-хан взял себя в руки и улыбнулся.
— И чем же я могу вам помочь? — спросил он. — Угощайтесь, прошу вас. Али… — он вопросительно посмотрел на Рэмбо.