— Завтра здесь должны быть военные в полной готовности, — обратился Роберт к Итану. — Журналистов я беру на себя. Ещё раз… В массы пойдёт только та версия событий, которую одобрю я. — Он нервно встал из-за стола и громко, почти крича, спросил: — Всем, надеюсь, понятно?
Вопрос был риторическим, но присутствующие, кроме Итана, который ответил: «Так точно!», и Сергея, который просто, но лаконично кашлянул, послушно кивнули. Роберт вылетел из палатки быстрее, чем окончательно вышел из себя, до чего оставалось всего одно чьё-то неверное слово.
Дайан не желала ни с кем разговаривать, и единственное, о чём она думала, это о том, что такому человеку, как Роберт, ни в коей мере нельзя становиться президентом.
Она не курила, однако всегда при себе имела пачку дорогих сигарет, чтобы при необходимости с лёгкостью завязывать нужные разговоры за пусканием дыма — за этим весьма обыденным занятием всегда находились темы для бесед.
Но в этот раз Дайан просто захотелось получить удар никотином по мозгу, чтобы хоть немного понять, как лучше стоит поступить в ситуации, соучастницей которой она должна была вот-вот оказаться и которую вполне справедливо можно было бы назвать одним словом: «преступление».
Итан что-то озадаченно заполнял у себя в папке. О правильности приказов свыше ему думать было не положено. Но он думал. И если бы не одно обстоятельство, куда более важное, чем гордость и мораль, он, скорее всего, даже подал бы в отставку.
Увлёкшись размышлениями, Итан не сразу заметил, что кто-то к нему подошёл. Это был Сергей.
Мужчина сел на край стола и, стараясь быть вежливым, насколько это было возможно, учитывая его суровое лицо, спросил:
— Могу я получить список военных, которые прибудут завтра?
Не поднимая головы и продолжая писать, Итан сухо спросил:
— Зачем?
Сергей не любил лишних вопросов.
— Да или нет? — в его голосе проскочило заметное раздражение. Правую руку он спрятал в карман брюк.
— Я не имею права разглашать конфиденциальную информацию. К тому же приказы ещё не готовы.
— К чему тогда был вопрос?
Итан, наконец, поднял голову.
— Природное любопытство.
Сергей дёрнул щекой. Больше лишних вопросов он не любил лишних людей. А ими были все, кто стоял у него на пути. Итан ему никогда не нравился. Заносчивый, громкий, совершенно не подходящий для своей работы.
Выйдя из шатра, Сергей поднял взгляд на небо. Он хотел быть где-то там, в самолёте, и наблюдать за ситуацией с высоты птичьего полёта, но вместо этого стоял здесь, пачкая неприлично дорогие ботинки грязью, которой они больше никогда не должны были коснуться.
Он всё думал, где же допустил ошибку, что сделал не так. Шахтёры действительно работали сверхурочно, но ничто не должно было привести к оползню — стены были сделаны из качественного материала, а техника отвечала всем нормам безопасности. Сергей это прекрасно знал. Он всё сделал правильно. Он всегда всё делал правильно. Смерти рабочих не были настолько важной проблемой, насколько количество внимания, привлечённое к ним. Этого не должно было случиться. Ничего из этого. Сергей впервые за десятки лет испытывал низменное, жалкое чувство, которое люди звали страхом. Всё шло не так, как нужно.
Но он всегда находил решение. И в этот раз им был Денвер Спейси.
ЧАСТЬ II
За все два года в «Weekly Standard» Тала никогда не работала за пределами города, и тем более никогда не освещала настолько значимые для страны события. Конечно, она имела понятие, как это делать, из наблюдений за старшими коллегами, но этого ей казалось недостаточно.
В окне служебного автомобиля было видно, как карьер приближался, а вместе с тем коленки Талы всё сильнее дрожали. Мандраж её накрывал вовсе не из-за предстоящей работы, а из-за чего-то, о чём она ещё понятия не имела, но уже чувствовала. Тала положила на ноги блокнот с записями и стала беспорядочно водить ручкой по бумаге, пытаясь справиться с волнением.
— Не переживай ты так. Там же будет твой отец, — обратилась к ней стройная, даже, пожалуй, слишком, девушка лет двадцати с небольшим. Она никогда не свои собирала русые волосы, позволяя им свободно струиться по плечам, но в этот раз решила, что будет выглядеть более серьёзно и профессионально с высоким хвостом.