То есть ведет себя как типичная сумасшедшая.
— Нет, никакой ты не непрошеный, — ответила Юлия, и в этот момент муж ее поцеловал. Секс, который последовал за этим, прямо на софе в кабинете покойного отца, был коротким, страстным и незабываемым. Когда все было закончено, Юлия, приводя себя в порядок, сказала:
— Не сердись на меня, Рома. Я знаю, что я бываю странной. Причем в последнее время все чаще и чаще. Но даю тебе слово, что не буду создавать тебе проблем…
Поцеловав ее в плечо, все еще голый муж ответил:
— Солнышко, я на тебя не сержусь. Просто я очень о тебе беспокоюсь. Потому что я не хочу потерять тебя… Очень не хочу…
Снова последовали минуты, полные страсти, однако Юлия вдруг поняла, что темнота за окном рассеивается.
— Скажи, который час? — спросила она мужа в самый неподходящий момент.
Роман, нагнувшись, выудил из кармана мобильный и ответил:
— Почти четверть седьмого утра.
Юлия охнула и поинтересовалась:
— Неужели уже воскресенье?
— Солнышко, да, уже воскресенье. Представь, как я себя чувствовал, когда весь вчерашний вечер и всю ночь не мог до тебя дозвониться. Я хотел ночью же и ехать, но мне Вероника Ильинична не разрешила. Сказала, что еще одной трагедии в семье ей не нужно.
Все желание как рукой сняло. Извинившись перед Романом, Юлия прошла быстро в ванную, оставив обескураженного супруга лежать голым на софе.
Значит, она проспала не меньше двенадцати, а то и всех пятнадцати часов. И сама этого не заметила. Юлия подумала, что, похоже, начинает терять чувство времени. Говорить об этом Роману она не решилась, зачем тревожить мужа.
А потом, ворвавшись в кабинет, крикнула:
— Я мерзкая, мерзкая, мерзкая дочь! Сегодня же папе сорок дней, надо съездить на кладбище…
Роман, застегивая рубашку, произнес:
— Съездим, но не сегодня. Потому что сегодня будут поминки. Вероника Ильинична все организовала еще вчера. Сегодня в три избранные гости соберутся у нас в пентхаусе. Думаю, это намного лучше, чем заказывать ресторан, тем более уже и времени на это элементарно не было.
— Но я не хочу ничего отмечать! — заявила Юлия. — Понимаешь, папа был против подобных вещей…
— Солнышко, так надо. Тем более я не настаиваю на церковной составляющей. Кстати, Вероника этим тоже займется, у нее отличные контакты с настоятелем одного из столичных приходов. Они сегодня на службе помянут, или как это все называется, а также раздадут сладости и деньги в церкви…
— А контактов среди кардиналов римско-католической церкви у нее нет? — съязвила Юлия. — На следующий конклав она особого приглашения еще не получила?
Лицо мужа дернулась, и Юлия поняла, что он наверняка думает, что «это опять началось»!
— Солнышко, конечно, это твои родители и тебе решать, как лучше отмечать все эти религиозные вехи. Не хочешь — не надо. Я сейчас позвоню Веронике Ильиничне и велю ей все отменить. Думаю, фирме по организации сабантуев, которую она уже подключила, придется выплатить какую-то часть гонорара, но это совершенно второстепенно. Нет так нет… Но приглашенные не поймут, Вероника их всех обзвонила. Ничего, обзвонит и скажет, что все отменяется, потому что… Потому что тебе нездоровится. Они должны понять.
Говоря это, он вынул мобильный и даже стал что-то на нем набирать, а Юлия быстро произнесла:
— Нет, пусть все останется как есть. Сорок дней так сорок дней… Тем более вы всех обзвонили…
— Не мы, а Вероника Ильинична, солнышко. Она же тебя любит как родную дочь. И я дал ей «добро» на эту акцию, потому что считал и, извини, считаю, что это единственно верное решение. Потому что у твоих родителей было много друзей…
И по крайней мере, один враг — тот самый, который отправил их на тот свет.
Великий Белк.
Юлия шумно вздохнула, не зная, что сказать, а муж, подойдя к ней, произнес:
— Тебе все же надо помириться с Вероникой. Конечно, она приставучая и властная, однако на нее можно положиться. Да и нашу семью она любит больше, чем свою собственную.
— Еще бы, за такую зарплату я бы тоже любила! — вырвалось у Юлии, а муж, строго посмотрев на нее, ответил:
— Солнышко, если она уйдет, то найти ей адекватную замену будет нелегко. Поэтому я приехал суда, чтобы забрать тебя и отвезти в Москву… — Помолчав, он добавил: — И убедиться в том, что все в порядке…
Юлия поправила ему пластырь на лбу и заявила: