Гном испытал целую череду мимолётных эмоций: удивление, раздражение, злость, но победила всё-таки сдержанность. Как ни как, в Ремесленном квартале тоже случились некие изменения. А негативные чувства, если разобраться, посетили его в связи с возможной отсрочкой торжественной трапезы. А так, по большому счёту его не очень что и трогало — сильных впечатлений за последние дни у него накопилось с лихвой, и их требовалось смыть большим количеством доброго пива.
Впрочем, опасения «светлого» оказались напрасны. Он успел заметить насупившегося Худука, наблюдающего с интересом за происходящим Ройчи, который всегда чётко отслеживал подобные «мелочи». Но тут к ним с улыбкой приблизился Мириул, вернул охранника на место и успокаивающе поднял руку, как бы говоря: недоразумение.
Стоило проделать пару десятков шагов, как сзади послышался шум потасовки. Обернувшись, Ностромо лицезрел любопытную картину: тройка охранников, работая длинными палками — посохами (довольно грамотно и профессионально, кстати) пытались пленить подвижную тонкую… фигурку. Это был явно человек, но вот пол его, равно как и возраст из-за неимоверной скорости передвижения, гибкости, а также непонятного внешнего вида, определить было сложно. По крайней мере, гном затруднился бы сказать, кто это худощавое существо с неровно обрезанными чёрными волосами: мужчина, парень или девушка.
Происходило это прямо в створе ворот и случайные прохожие шарахались в стороны скорее не из страха, а из-за любопытства и желания посмотреть, чем всё закончится. К охранникам уже спешила помощь в лице пятёрки бойцов со щитами и копьями, но тут произошло невероятное: человек умудрился чуть перенаправить траекторию движения посоха, отчего тот попал в предплечье напарника охранника, потом полоснул по бедру зажатым в руке ножом третьего, и в следующее мгновение, преодолев этот замкнутый круг, стремительным стелющимся шагом… стал приближаться к крыльцу гостиницы. То есть, к ним.
Ностромо автоматически пригнулся — правая рука уже сдёрнула с петли секиру. Опасности как таковой он не ощущал — всё-таки фигурка была чересчур мелкой чтобы всерьёз напрячься. С другой стороны, вон Худук тоже совсем не великан, а драться с ним — себе дороже. Да и сюрпризов и неожиданностей он не любил и старался быть к ним готовым: чересчур самоуверенные и расслабленные спят со стрелой в глазу.
Что делали товарищи, он уже не успел отследить — они были слегка сзади. Перед ним, чуть левее совершенно расслабленно замер только Ройчи.
Фигурка приблизилась — тонкие черты лица принадлежали скорее девушке, нежели парню (но у людей порой так размыта эта внешняя грань, что гном не стал бы это утверждать стопроцентно… без серьёзной проверки) — и… в длинном невероятном прыжке… бухнулась на колени, проехав штанами локтя два…
В полной тишине — даже охранники постоялого двора перестали ругаться и лязгать оружием, девушка — а это была именно она — протянула руки к Ройчи и хриплым, но достаточно мелодичным голосом произнесла речь (другим словом это было сложно обозвать) на незнакомом языке. Замерла, пытливо, требовательно и вроде как с надеждой глядя на его товарища.
Ностромо видел, с каким трудом Ройчи оторвался от лица девушки, оглянулся на него, и гном прочитал в его взгляде такое замешательство — товарища столь ошарашенным он не наблюдал уже давненько — что у него повторно отвалилась челюсть. Друг нуждался в поддержке, а он… просто не знал, что предпринять. И вообще, что происходит?!
— Стойте! — раздался от бочки для умывания взволнованный голос Мириула. Никто никуда пока не собирался двигаться, но вот сам он, бросив какую-то фразу на том же языке, бледный, торопливо шёл к ним.
Девушка, не обращая внимания на спешащего мужчину и вообще, не замечая никого кроме Ройчи, произнесла настойчиво ещё что-то, теперь с явно выраженной вопросительной интонацией, в руке серебристой рыбкой мелькнуло лезвие — гном только спустя мгновение успел податься вперёд — легонько скользнуло по оголенному запястью. Брызнула кровь…
И тут всё пришло в движение. Ройчи упал на колени, зажимая рану. Рядом плюхнулся Худук, тоже протягивая руки, бормоча заживляющие заклинания вперемешку с драконами. Вокруг носились люди, требовательно взывали женские голоса к святым отцам.
— Тихо!!! — раздался мощный командный рык, не подчиниться которому было просто физически невозможно, и только мгновение спустя гном понял, что это рявкнул Ройчи — что поделать, богатая на войны жизнь научит многому, в том числе и умению делать из глотки рупор, перекрывающий, к примеру, шум боя. Следующие же его слова заставили гнома только покачать головой. — Кто-нибудь знает, что происходит?
Ностромо чуть не хмыкнул озвучиванию вопроса, заданного им чуть раньше, но это прозвучало так… жалобно и с паническими нотками, что любая усмешка могла выглядеть, как издевательство.
— Я знаю, — снова Мириул, — также склонившийся над закрывшей глаза девушкой, безвольно покоящейся на руках Ройчи. — Это шалюрка, — указал на орнамент вдоль подола курточки и штанов. — К какому роду относится, не знаю, да это и не важно.
— А что важно? — проницательно уточнил принявший свой обычный ироничный вид Ройчи, сквозь который хорошо его знающий Ностромо ясно видел озабоченность.
Мириул вздохнул и, переведя взгляд на бледное, несмотря на естественную смуглость, лицо девушки, ответил:
— Она принесла вам клятву слуги. Кровавую.
— И что это значит? — напрягся Ройчи.
— Это значит, что теперь вы — её господин… — и добавил со странной ноткой, — и вольны поступать с ней, как пожелаете… Вплоть до убийства…
— Но мне такого счастья не надо! — неподдельно возмутился Ройчи, пытаясь даже отодвинуться от лежащей, хотя это вряд ли бы получилось — шалюрка-то располагалась на его коленях — ну, не сбрасывать же её на землю?!
Помимо его недовольного крика, неожиданно яростно загомонили девушки — воительницы, которых, как помнил гном, в Агробаре называли амазонками. В общем, они были крайне недовольны… недостойным поведением его товарища и очень сочувствовали, гм, несчастной. Ну, это лучше, — подумалось гному, — чем если бы они вспомнив, что она принадлежит к народу, объявившему им войну, пожелали как-то… наказать её.
— Поздно, — грустно улыбнулся Мириул, — вы приняли её кровавую клятву, — он просто кивнул, когда наёмник перевёл взгляд на свои руки, все в алом, и продолжил задумчиво. — Вообще-то это очень странно. Шалюрки отдаются с первым месячными мужчине — а вы помните, что их общество жёстко патриархально, и женщины, гм, абсолютно бесправны — и преданы ему до конца жизни. Если, конечно, смерть от руки не оборвёт её раньше. Но тогда вождь отдаёт эту женщину родственнику господина… в крайнем случаю спасителю чести. Вспомните, Ройчи, вы ничего такого в последнее время не совершали? — в голосе его послышалась усмешка, но лицо оставалось серьёзным.
Ройчи задумался на мгновение, потом недовольно поджал губы, поднял голову, нашёл взглядом… эльфа. Который едва заметно согласно кивнул головой и пожал плечами.
— Угораздило же! — проговорил он в сердцах, совсем не испытывая радости от приобретения почётного звания «господин» с соответствующим довеском, а также непонятными и сомнительными правами и обязанностями.
— Что ж, господин наёмник, — раздался холодный женский голос, полный чуть ли не отвращения — это была та властная брюнетка, вокруг которой крутились амазонки, — вы в своём репертуаре. Но предупреждаю: я не потерплю никаких издевательств над этой бедной девушкой! Всё ясно? — она несколько мгновений пронзала взглядом растерявшегося мужчину, потом гордо развернулась и пошла прочь. А с ней и большая часть зевак.
— Я не понял, о чём это она? Какие-такие издевательства? — Ройчи даже словно прислушался к себе, будто не в силах поверить в сказанное.
— Какие-какие, — проворчал рядом задумчиво Худук, — если не будешь этой… даме дарить цветы и сочинять сонеты, то быть тебе битым. Женщин, сам знаешь, лучше не злить, — он встал, отряхнул колени и улыбнулся во всю зубастую пасть. — Да не дрейфь ты так. В конце концов, у тебя есть друзья — отобьёмся, если что. Главное, чтоб совесть не оттоптали раньше времени, а то, чувствую, лично у меня её запасы иссякают.